Бандагал (сборник)
Шрифт:
— Увы, я ужасный мот, — тоном закоренелого жуира продолжает Бенедетто. — За двадцать лет я заполнил дом всякими безделушками. Поверьте, это сильнее меня. Стоит мне увидеть красивую вещь, и я тут же ее покупаю.
— А что вы делаете, когда видите красивую женщину?
— Ее я не покупаю. И знаете почему? Меня не интересуют дешевки.
— Но женщина — не вещь.
— Совершенно с вами согласен, когда это настоящая женщина. Вот только есть ли еще такие? Куда ни глянешь, одни и те же комбинезоны из синтетики, фальшивые драгоценности. А женщина создана для того, чтобы носить шелковые платья.
— Все это баснословно дорого! А дом снаружи совсем неказистый.
Мирта и верит и не верит его рассказам, но все же позволяет ему гладить коленку.
— Фасад для того и существует, чтобы вводить прохожих в заблуждение. А в самом доме живу я, и там…
— Дорогой Бенедетто, мне ужасно захотелось побывать у вас.
Торторелли в нерешительности смотрит на нее.
— А вы умеете хранить тайны? Никому ничего не скажете?
Но она уже берет сумочку.
— Идемте, тайны хранить я умею.
— Ну, раз вы настаиваете…
«Похоже, его мой визит не очень радует, — думает Мирта. — Нет, эту золотую россыпь нельзя отдавать другим».
Когда они вышли из машины, Бенедетто попросил ее закрыть глаза, взял за руку и повел наверх по выщербленным ступенькам. Наконец он сказал:
— А теперь смотрите.
Мирта открывает глаза и в немом изумлении оглядывается вокруг. Такое не увидишь даже в кинофильме. Внезапно стена опустилась вниз, и ее взору предстала спальня, вся в коврах и зеркалах. Высокая кровать с золотыми шишками, парчовые занавеси. В огромном зеркале отражается она, Мирта, в блестящем синтетическом платье с глубоким вырезом.
Бенедетто открывает зеркальный шкаф и вынимает черное шелковое платье, расшитое золотыми чудищами.
— Примерь.
Мирте никак не удается надеть невероятно длинное платье — их давным-давно никто не носит.
— Не так, расправь складки. И не извивайся, словно ты гала-шейк танцуешь. Представь себе, что ты индийская принцесса, а я чужеземный принц, который привез тебе в дар ларец с драгоценностями.
Мирта нетерпеливо протягивает руку к ларцу.
— Дай, покажи их, милый.
Она подходит к нему, гладит его по щеке. Он тяжко вздыхает.
— Нет, ты не умеешь играть роль. Ты как первоклассница, которую надо сначала обучить азбуке.
Бенедетто мрачно смотрит на спящую Мирту, трогает ее за плечо.
Мирта протирает сонные глаза, осматривается.
Бенедетто отворачивается, подходит к столику и ставит пластинку.
Мирта начинает лихорадочно одеваться.
— Что это за песня? — хрипло спрашивает она.
— Старинная.
— Мне такие не нравятся. Я хочу пить.
— Ты и так выпила предостаточно. Я принесу тебе мороженое.
Он исчезает, а Мирта смотрит на книги, мебель из красного дерева. Это же целое состояние. Нет, она своего добьется.
Бенедетто протягивает ей вазочку с мороженым.
— Дорогой мой, покажи своей Мирте робота.
— Робота? — ледяным тоном переспрашивает он.
— Ну да. Ведь об этом весь
— Идем. Я покажу тебе мою кухню-автомат. При желании ее можно принять за робота-повара.
— Вечно ты отшучиваешься.
Мирта недоверчиво идет за ним в кухню и, разочарованная, возвращается в спальню.
— Пожалуйста, расскажи завтра обо всем в дирекции.
— Глупец! Теперь ты сам без пяти минут начальник и не должен ни перед кем отчитываться.
— Ну, как же! Административный директор с весьма солидным окладом.
— Мой милый, деньги еще никому не вредили. — Она чмокнула его в щеку. — Я так рада, что ты станешь административным директором.
О, она уже строит далеко идущие планы. Но он знает, как ее придержать.
Скорчив гримасу, он шепнул ей с заговорщическим видом:
— У меня тоже есть свой архив. Но только на любовниц.
Мирта в ужасе отшатнулась.
Бенедетто взял со столика бокал, завернутый в веленевую бумагу.
— Благодарю тебя за незабываемый вечер, Мирта. Это тебе на память. Прощай, прекрасное не повторяется дважды. Желаю тебе удачи.
Но Мирта не слушает его, она требует, чтобы он вызвал машину немедленно, сейчас же. Ее глаза пылают гневом. Бенедетто это и приятно и грустно. Все же лучше ненависть из страха, чем равнодушие той, другой Мирты.
«О Бенедетто, ты и в самом деле верил, что я выйду за тебя?» А он отказывал себе даже в сигаретах, чтобы сводить ее в кино или в бар, а потом у дверей получал холодный прощальный поцелуй.
В комнате еще сохранился запах духов Мирты.
— Черт побери, ты не находишь, что пора проветрить комнату, Бедный Йорик?
Но стены надвигаются на него, давят, словно стенки гроба.
Надо выйти, подышать свежим воздухом.
Заложив руки за спину, он бредет по улице, сплошь изрытой ухабами и рытвинами. Не проходит и трех месяцев после ремонта, как рабочие начинают снова засыпать дорогу галькой.
«Подрядчики наживаются на каждой яме, — мрачно думает он, с яростью поддевая ногой камешки. — И правильно делают. Зато налогоплательщик имеет право протестовать на страницах многочисленных журналов и газет. Собственно, я это знаю давным-давно. Просто сегодня мне особенно тоскливо, и я готов выть от злости. Разочарование в Мирте? Но чего можно ждать от женщины, которая спит сначала с Торболи, а затем с этим старикашкой Бессоном? Ну что ж, каждый прокладывает себе дорогу посвоему. Только ее дорога тоже вся в ухабах и ямах. Эта красотка решила, что в два счета приберет меня к рукам. Ошибаетесь, милочка. Впрочем, так ли уж я неуязвим? В пятьдесят лет неприятные воспоминания слабеют и пропорционально возрастает желание».
— Стой.
Это часовой резервации несиан. Он предупреждает Торторелли, что дальше идти небезопасно. Но если у синьора там девочка, то он готов его проводить.
— В моем городке говорят: «Покаешься в блуде, прощение будет». — И он, выразительно ухмыляясь, поглядел на Бенедетто.
Торторелли молча повернулся в зашагал прочь.
«Надо же было этим туземцам угодить в тюрьму. Если даже ему и удастся вызволить их оттуда, полиция живо упечет за решетку других. Слишком уж они импульсивны и неосторожны. О господи, кто это стоит у ворот?»