Бандит с Черных Гор
Шрифт:
– Обязательно должен. Три месяца…
Ранчер вздохнул.
– Это меня радует, – вымолвил он. – Повидали уже собачек?
– Да, повидал.
– Это прекрасная свора! Вроде бы не похоже, но они вдут по следу человека точно так же, как по медвежьему. Я их достал там, за границей. – Он махнул рукой, остановился, и суровая улыбка замерла на его лице. – Они натасканы на человека.
– Не Стив ли имел счастье доставить их сюда?
– Они здесь всего пару дней. А что касается Стива, то он ни на что такое не годится. Для верховой езды он слишком тяжел. Он весит
Дюк одобрительно кивнул головой. Он как-то не успел задуматься над весом Стива. Его уважение к молодому человеку возрастало. Двести сорок фунтов мышц! Действительно большой человек.
– После вашего возвращения домой ничего не случилось?
Гатри уставился на него. Он боялся, что Дюк не поверит ему.
– Прошлой ночью… – пробормотал он, поглядывая на двери и понижая голос до едва слышного шепота.
– Слушайте, – перебил его Дюк, – вы что, боитесь, что вас подслушают ваши люди?
– Да, и подумают, что я сошел с ума!
Дюк пожал плечами. Ему начинало казаться, что Стив Гатри поставил правильный диагноз. Конечно, страх может стать причиной душевной болезни. Состояние Гатри, его поведение свидетельствовали о том, что нервы его на крайнем пределе.
– Прошлой ночью, – продолжил ранчер, – он опять приходил! Пытался добраться до меня. Я слышал, как он поднимается по ступеням. А потом его шаги раздались в коридоре и…
– Полегче! – воскликнул Дюк, взволнованно соскочив с шатающегося стула. – Вас сейчас удар хватит, мистер Гатри, или что-нибудь в этом роде!
Ранчер принялся рассказывать о событиях прошедшей грозовой ночи, и на щеках его проступили темно-фиолетовые пятна.
– Послушайте, вы действительно все это видели? – спросил Дюк, а Гатри, стеная, глубоко вздохнул и провел рукой по лицу, будто желая стереть навсегда ужасное воспоминание.
– Я слышал, как шаги приблизились к самой двери! – произнес Гатри.
– Может быть, это ветер стучал дверью или извлекал звуки из каких-нибудь других предметов и это отдаленно напоминало шаги? – предположил Дюк.
– У меня в руках была лампа с прикрученным фитилем, – ответил Гатри. – Я сидел на кровати с револьвером в руках и видел – я видел это! – как ручка вон той двери поворачивается.
Произнеся на одном дыхании эти слова, он показал рукой на дверь таким жестом, что Дюк, внезапно ощутив страх, повернулся к ней. И вот таким вот образом рассказ ранчера совершил головокружительный скачок от истеричного воображения к голому факту. Это был уже не старый человек с помутившимся разумом. Это был человек, преследуемый убийцей!
– И я не решаюсь рассказать об этом Стиву. Не решаюсь вообще рассказывать об этом. Они поднимут меня на смех! – И Гатри жалобно застонал.
13. КРАСНАЯ И ЧЕРНАЯ ГРЯЗЬ
Что-то изменилось в предощущении трагедии, о которой Дюк прежде всего и не думал: страшно подвергаться опасности и не сметь позвать на помощь людей, находящихся всего в нескольких шагах, потому что они будут издеваться над тобой, – такой дьявольской муки Дюк не смог бы вообразить и в дурном сне. Отчаянный жест Гатри в сторону двери настолько убедил Дюка, что он почти увидел убийцу, шныряющего ночью по коридору и на рассвете покидающего дом крадущимися шагами закоренелого преступника.
– Вы могли бы позвать хоть кого-нибудь…
– Мой крик испугал бы его, и он сбежал бы прежде, чем появились мои молодцы.
– А как он сумел добраться до окна? Ну, в тот день, когда стрелял в вас?
– Он спустился с крыши по веревке, выстрелил в окно, увидел, что я упал, потому что я действительно со страху свалился со стула и больше с пола не поднимался. Не хотелось получить пулю в лоб…
– И все это началось после того, как вы попытались прогнать его с вашего ранчо?
– Совершенно верно. Взгляните!
Он подбежал к столу, схватил бумажку и протянул ее Дюку. На листке были отпечатаны строки: «ПРЕКРАТИТЕ ПРЕСЛЕДОВАТЬ МЕНЯ, И Я ОСТАВЛЮ ВАС В ПОКОЕ!»
– И вы не пожелали выполнить требование?
– С большим удовольствием посмотрел бы, как он болтается в петле! Через день после того, как я получил это послание, мне пришлось отрядить за ним новую погоню.
Дюк кивнул головой. Сколько отваги было в этом изможденном непрерывной борьбой скотоводе!
– Эх, мне бы с ним встретиться лицом к лицу! Взять бы мне его на мушку, – запричитал Гатри. – Но он шатается темными ночами…
Сильный стук во входную дверь прервал его речи. Двери отворились, и в доме раздался громкий голос:
– Гатри! Билл Гатри!
– Это шериф! Том Аньен!
– воскликнул ранчер, направляясь к дверям. – Может, он хоть что-нибудь разузнал…
Он открыл дверь комнаты и в сопровождении Дюка выбежал в коридор. Гатри стремительно несся по крутой лестнице, так что Дюк едва поспевал за ним.
– Ну что, Том?! – крикнул он, спускаясь в холл.
– Мы тут ищем одного человека, – произнес шериф. – Ищем одного человека, и, клянусь Всевышним, он здесь!
Шериф закончил фразу в тот момент, когда Гатри и Дюк спустились с лестницы.
– Руки вверх, Дюк! Поднимайте их и не вздумайте дергаться.
Увидев приставленный к груди револьвер, Дюк послушно поднял руки. Похоже, Том Аньен был настроен весьма решительно. За его спиной слышался довольный гул толпы, и Дюк, оглянувшись, заметил, что он со всех сторон окружен огромным количеством людей, причем все они были настроены так же серьезно, хотя и выглядели довольно усталыми. Они все ближе подходили к нему. Несмотря на то что безоружный враг находился под прицелом шерифа, толпа эта, вроде стаи стервятников, приближалась осторожно, и никто из них не снимал ладоней с рукояток револьверов.