Бандитская Голгофа

Колычев Владимир Григорьевич

Парень смотрел на Михаила, а обращался к Александре, но та мотала головой. Она не знала, зачем он дергает себя за щеки. Судя по всему, вообще не понимала, что здесь происходит.

— Зачем стрелял? — послышалось из холла.

И тут же в комнату зашел такой же крупный, но куда более мощный мужчина в таком же камуфляже. Михаил никогда не видел Никиту Гурьянова вживую, но все-таки знал, как он выглядит.

Александра вскрикнула, увидев его, но Гурьянов лишь скользнул по ней взглядом. И Михаила не удостоил особым вниманием, хотя и сфотографировал взглядом.

— Так

это, он стрелять собирался! — махнул парень рукой в сторону кровати.

— В мансарду давай! — глянув за спину, негромко, но хлестко сказал Никита. — В темпе!

И когда парень ушел, спросил, обращаясь к Михаилу:

— Ты кто такой?

— Я… Я… — Тот хватал ртом воздух, но сказать ничего не мог.

— Фамилия?

— А… Годовиков!

— Понятно.

Михаил заметил, как Гурьянов дернул рукой, но не смог остановить удар в шею, от которого у него в голове выключило фазу.

Перед глазами расплывались яркие круги, голова кружилась, под горлом стояла тошнота, но все это вдруг прошло, когда Гурьянов задал вопрос.

— Что ты здесь делаешь, Годовиков?

Взгляд у него жесткий, вдавливающий и сжимающий, а еще холод в них колючий.

— Э-э…

— За что тебя хотели убить?

— А-а…

Не выходя из себя, Никита влепил ему пощечину, от которой все мысли вдруг выстроились в логический ряд.

У Гудвина в Приморске возникли проблемы, он отправил туда своих людей, которые вскоре вернулись обратно. Видимо, эти ребята и привели на своем хвосте Гурьянова. За что и поплатились. Никита расправился с людьми Гудвина, и теперь дом под его контролем. И с Михаилом он может сделать все, что угодно. И сделает, если увидит в нем врага. А он видит это, значит, его надо переубедить.

— Я отказался работать на Пережогова. Решил помочь Александре, а Пережогов меня не понял.

— Как ты можешь ей помочь?

— Ну, я же заключал сделку с Ларисой…

— Одно твое слово, и сделку признают недействительной, так я понял?

— Э-э… — завис Михаил.

Логический ряд завел его в тупик. Возможно, Гурьянов собирался расправиться с Пережоговым, чтобы обезопасить Ларису, но это не значит, что врага своего врага он мог считать другом. Если Михаил выражает интересы Александры, то с ним нужно кончать, в случае признания сделки недействительной, Лариса должна вернуть пятьдесят миллионов. И еще ее могут обвинить в мошенничестве…

— Чего молчишь? — сурово спросил Гурьянов.

Михаил сидел в кресле с высокой спинкой, к которой он и был примотан скотчем. Незнакомая комната в подвальном, судя по всему, помещении.

Снотворным его накачали, пока он был в отключке, как его везли, он не помнил, куда — не знал.

— Ну, совсем не обязательно признавать сделку незаконной.

— А как тогда Саша вернет акции?

— Пережогов согласен заплатить ей сто миллионов.

— Почему Саша с тобой спит?

— Ну-у…

— Ты должен вернуть ей акции, поэтому она с тобой спит, — понял Никита, ничуть в том не сомневаясь.

— Мы можем договориться! — запаниковал Годовиков.

— О чем?

— Ну,

тебе же нужен Пережогов!

— Мне нужен мир. Без дружбы.

— Так не бывает. Если ты попытаешься с ним договориться, он тебя кинет.

— Что ты предлагаешь?

— С ним нельзя договориться. Его можно только уничтожить.

— За свою шкуру боишься? — презрительно усмехнулся Никита.

— Э-э… Ну, ты же спросил, что нужно делать…

— Боишься. И правильно делаешь. Шкура у человека одна, другой не будет. Ты знаешь, как выйти на Пережогова?

— Знаю.

Правильно сказал Герман Данилович, Михаил для него фигура опасная, поэтому и заказал его. Но Пережогов просчитался, и теперь пусть принимает ответный ход.

Глядя на Гурьянова, Годовиков почему-то не сомневался в том, что босс обречен. 

Глава 14

Стресс хорошо снимается крепкой выпивкой, транквилизаторами, но есть и другие способы. Например, мордобой.

— Сука! Сука! Сука!.. — билась в истерике Лариса.

Саша сидела на стуле со связанными руками, а она возвышалась на ней и ожесточенно сыпала пощечинами.

Лариса вела себя по-скотски, но Никита почему-то ее не осуждал. Хотя и остановил.

— Убьешь, — сказал он, поймав ее за руку.

— И убью! — задергалась Лариса, пытаясь освободиться.

— Посадят.

— Пусть! Эта сука мне всю жизнь сломала!

Саша смотрела на нее безумными глазами. Знает она свою вину перед Ларисой, потому и страшно ей.

— Пошли, пройдемся.

Никита взял Ларису за руку и вывел из подвала, в котором находились заложники и в котором она сама когда-то была пленницей. И Саша связана, и Годовиков — беспокоиться за них нечего.

Казалось бы, слишком просто у них все получилось. «Шкода» привела их не абы куда, а в дом Фогана. Охраны было немного, и штурм прошел как по нотам. Будь это другой дом, Никита бы не решился на столь смелый шаг, но здесь он знал, как правильно отключить сигнализацию, чтобы избежать встречи с представителями вневедомственной охраны. Знал, где находятся и как работают видеокамеры, имел полное представление об охранной системе. Знал, как проникнуть на территорию. А то, что в караулке на контрольно-пропускном пункте находился всего лишь один бодрствующий охранник, существенно упростило задачу. Еще два типа дрыхли в комнате отдыха, и с ними возникла проблема, которую Никита успешно решил, но с летальным для этих ребят исходом. Не хотел он брать лишний грех на душу, но так вышло.

Никита мог обойтись и без помощи Макара, но все-таки он был благодарен ему за содействие. Даже при том благодарен, что парень застрелил начальника охраны, которого надо было валить без шума. В принципе, Макар поступил правильно. Да и Никита замешкался с четвертым охранником, которого накрыл уже в доме. Смог зайти к нему сзади, заткнуть ему рот, но шею с ходу скрутить не удалось. Крепким оказался бык, и Никите пришлось с ним повозиться. Мужик умер от удушья, мучительной смертью — сам виноват, что не позволил свернуть себе шею…