Бандитские жены
Шрифт:
— Кристина, что случилось? — почти с порога спросил я. — Как ты оказалась в карцере?
Она спокойно подошла к скамейке, села к столу:
— В общем-то, пустяк…
— Ничего себе пустяк! Ты в карцере, в таких ужасных условиях… А ну, рассказывай, что случилось!
Посмотрев на меня и немного смутившись, она сказала:
— Вчера вечером… Вы ящик смотрели?
— Какой ящик?
— Телевизор.
— Нет, вчера не смотрел, занят был.
— Короче, показывали вчера какой-то фильм, про любовь, эротический, вечерний сеанс.
— Какая «ковырялка»? — не понял я.
— Ну, женщина одна… Стала меня ощупывать, ласкать… Я вежливо говорю ей: я не по этой части. А она еще больше напирает, облизывает меня своими противными губами. Я и сбросила ее на пол. А та драться лезет. Начала я с ней драться, потом еще какие-то «мочалки» подошли…
— Ты, смотрю, хорошо тюремный сленг освоила, — улыбнулся я.
— Короче, мы подрались.
Я еле сдерживался, чтоб не рассмеяться. Перед моими глазами стояла картина — Кристина, не знаю, в чем они спят, в ночных рубашках или спортивных костюмах, ведет активную защиту своей девичьей чести от женщин…
— И что в итоге?
— В итоге меня в карцер. А их — в больничку…
— Кого?
— Ну, ту «ковырялку», которая ко мне лезла, — улыбнулась Кристина.
— Молодец, герой! А как в карцере?
— Ужасно! — ответила Кристина. — Темно, горит тусклая лампочка, окна нет, вода на полу… Я вас очень прошу, просто умоляю — пожалуйста, попытайтесь вытащить меня из карцера! Я не смогу там десять суток находиться.
— Десять суток? — удивился я.
— Да. А прошли только сутки. Я уже не могу больше!
Конечно, мне было ее очень жаль. Я тут же бросился к начальнику следственного изолятора, вернее, к заместителю начальника по режиму. Заместителем по режиму была женщина в звании подполковника. Не помню уже, какие доводы я стал ей приводить, но уговорил ее.
— Ладно, — сказала она, — выпустим мы вашу пассию.
— Почему пассию? Это моя клиентка.
— Что-то никакой другой адвокат так о своих клиентках не беспокоится, — улыбнулась подполковник, — а вы прибежали на первые сутки.
— Жалко человека, первый раз ведь, — стал объяснять я.
— Нет, я вас понимаю.
— Так когда вы ее освободите?
— Как это? Я должна ее освобождать?
— Нет, поднимете ее в камеру, наверх, — поправился я. — И, надеюсь, камера будет другая?
— Нет, она может вернуться в прежнюю камеру, проблем не будет, — ответила подполковник. — Сегодня же вечером или завтра утром. Посмотрим.
Вернувшись домой, я почти целый вечер думал, обманет меня подполковник или сдержит слово. Да нет, не должна…
На следующее утро я не мог поехать в изолятор, так как начался суд. До обеда сидел в городском суде, слушал дело, выступал, а сам только и думал о том, освободили из карцера Кристину или нет. Сразу же после окончания судебного заседания сел в машину и помчался в Текстильщики. Главное — успеть до шести
Наконец дверь открывается. Бог ты мой, что стряслось? Кристина передо мной или нет? Входит совсем другая девушка — в тонких брюках-стрейч, в туфлях на высоких шпильках, с какой-то невообразимой прической, в ушах клипсы, эффектная блузка… Я онемел от неожиданности.
— Вы что, не узнаете меня? — пошутила Кристина.
— Узнаю, узнаю, — сказал я. — Как ты преобразилась!
— Спасибо вам большое, что из карцера меня вытащили, — сказала Кристина.
— Ну, слава Богу! А когда вытащили?
— Вчера вечером. Потом одна тюремная начальница проводила со мной длительную беседу.
— А ты даже похорошела, — сказал я.
— Что же, надо везде стараться держать себя в форме, — ответила она.
— А как тебя камера встретила?
— Ой, да там все нормально! Могу сказать даже, что теперь я в авторитете.
— В каком плане?
— Та «ковырялка», которую я на больничку заслала, оказалась со стажем. У нее три ходки. А у второй, что ей помогала, — две судимости. Так что, поскольку я с ними разобралась по справедливости, камера меня уважает.
— А зачем тебе нужен этот авторитет?
— Знаете, — Кристина тяжело вздохнула, — в жизни все пригодится, в том числе и это. Так часто говорил Игорь… Кстати, вы мне так ничего и не сказали о нем. Давно с ним последний раз говорили?
— Игорь давно мне не звонил. Может, уехал куда? Или телефон не работает?
— Нет, его могли задержать, — сказала Кристина. — Или он лег на такое дно, откуда позвонить просто невозможно.
Я заметил, что взгляд ее был каким-то странным, направленным в одну точку. Видимо, думала о чем-то о своем.
Я еще несколько раз приходил к Кристине, пока не произошло новое событие.
Как-то, приехав в юридическую консультацию, я услышал:
— Вам прислали телефонограмму.
— Какую телефонограмму? — удивился я.
— Есть такая форма связи между следователем и адвокатом. Следователь звонит в юридическую консультацию и дает сообщение по телефону с подписью секретаря, который принял это сообщение, — извещение об адвокате на следственное действие. Так вот, следователь просит, чтобы вы к нему пришли в ближайшее время. Он вас хочет ознакомить с какими-то следственными действиями.
— Меня? А куда я должен прийти?
— В телефонограмме написано, что в следственный отдел, где он работает.
«Странно, — подумал я, — может, он не захотел сам в тюрьму ехать, а вызвал Кристину в следственный отдел?»
Я позвонил следователю в этот же день. Мы договорились о встрече на следующий день.
С утра я был у следователя. Он поздоровался со мной и протянул мне бумаги.
— Вот, — сказал он, — ознакомьтесь, пришли результаты баллистической экспертизы.
— И что говорит экспертиза?