Бандитские звезды гаснут быстро
Шрифт:
– Привет, гражданин юрист! – Антон улыбнулся. – Как вы оцениваете свое положение? Физическое, наверное, не очень. Я бить умею. А вот каков ваш теперешний юридический статус?
– Ты!.. – злобно проговорил Лобода и уставился на Шорохова: – Вставай, удави этого хмыря. Слюнтяй, собака! Да я…
Лобода пошарил вокруг себя глазами и увидел кусок стального прута длиной сантиметров сорок-пятьдесят. Их разделяло метра три, но Антон решил больше не рисковать. Злобные люди, находящиеся в состоянии крайнего возбуждения, способны на самые непредсказуемые, совершенно фантастические поступки.
Антон вытащил из-за спины пистолет и, не вставая с пола, предупредил:
– Одна попытка напасть на меня или сбежать, и я стреляю. Учти, Лобода, что на тебе столько статей висит, что я могу смело прикончить тебя.
Юрист оскалился и бросился на пол в надежде дотянуться до железки. Грохнул выстрел. Под крышей шумно взвились голуби. Пуля ударилась в бетонный пол прямо перед лицом Лободы и с истошным визгом ушла куда-то вверх. Юрист отшатнулся, скорчился в позе эмбриона и в отчаянии схватил себя за волосы.
– Что ж это такое, а? – недовольно сказал Антон, наконец-то поднимаясь на ноги. – Что же за день такой? Одни идиоты встречаются. Ну-ка, поднимайся, аферист! Вынимай из штанов ремень и перетягивай садовнику плечо, чтобы кровь остановить. Ну, живо!
Шорохов сидел, прислонившись спиной к стене, и морщился от боли. Антон положил Лободу лицом вниз, пинками заставил широко развести ноги, заложить руки за голову и сцепить пальцы в замок.
Быков выслушал доклад Антона по телефону, велел сидеть и не дергаться. Он пообещал согнать к месту событий всех, кто сейчас на колесах, и сказал, что приедет сам.
Карина сидела на диване, поджав под себя ноги, запахнув блузку, разорванную на груди, и раскачивалась вперед-назад, вперед-назад. Ее взгляд был направлен куда-то в пространство.
Антон попытался представить, о чем сейчас думает эта женщина, но не смог. Карина была как каменная.
«Может, расшевелить ее, поговорить с ней? – подумал он. – А если опять случится истерика? Укол бы ей или водки граммов двести одним махом».
– Вот все и позади, – тихо сказал Антон.
К его удивлению, Карина подняла глаза и посмотрела на Антона с благодарностью.
– В жизни, как я замечаю, все случается по сюжетам произведений, написанных уже давно, – продолжал он болтать, стараясь втянуть Карину в нормальную беседу. – Это лишний раз подтверждает, что великие писатели умели брать свои сюжеты в жизни, которая их окружала. У нас сейчас как в книжке «Собор Парижской Богоматери». Прекрасная девушка освобождена, Квазимодо повязан. Только в нашем случае он не звонарь, а садовник. Кстати, опера такая тоже есть.
– Ты любишь оперу? – спросила Карина.
– Не знаю, – Антон пожал плечами. – Наверное. Есть много фрагментов из различных опер, которые мне очень нравятся. Недавно вот опять слышал «Адажио» Альбинони…
– Это не из оперы, а отдельное произведение. – Карина как-то по-доброму усмехнулась: – А опер ты не знаешь! В «Соборе Парижской Богоматери» главную героиню, к твоему сведению, в последнем акте повесили. В «Кармен» главную героиню в финале зарезали ножом. Ну и как? Тебе опера все еще нравится?
– Да, дилетант я, – вынужден был согласиться Антон. – Но я хотел сказать, что Квазимодо был ужасен лицом, но прекрасен душой, а этот Шорохов гадок со всех сторон.
– Я теперь вспоминаю, что это он вынес меня из дома. Я тогда наркотиков накурилась. Сигарету с травкой наверняка он подсунул. Да еще намешал в нее всякой гадости.
Карина опустила лицо в ладони и вдруг снова заплакала. Она стала маленькой беззащитной девочкой.
Глава 10
Из двух охранников, которых Антон связал на территории заброшенного завода, один оказался действующим офицером полиции, а другой – бывшим. Довольный, даже торжествующий, Быков забрал их обоих и Лободу к себе в управление. По дороге он завез Антона и Карину на конспиративную квартиру, расположенную на окраине города.
– Тебе придется какое-то время пожить здесь, – осмотрев комнаты, сказал Антон. – Никто не знает, что с тобой произошло, куда делся этот Лобода со своими подручными. Так что у полиции есть время, чтобы грамотно вскрыть этот гнойный нарыв. Ты подумай, что тебе нужно, и я привезу. Душ работает, горячая вода есть.
– Антон, почему ты сразу ничего не сказал? – вдруг спросила Карина.
Антон обернулся и увидел, что женщина стоит, прислонившись к дверному косяку, и смотрит на него с такой болью, с такой усталостью в глазах, как будто за плечами у нее была слишком долгая жизнь. Нелегкая, полная лишений и потерь.
– Слушай! – Антон подошел и по-свойски взял женщину за плечи. – Давай так. Ты возьми в шкафу полотенце, банный халат там тоже есть. Иди в душ и смой с себя все плохое и грязное. Потом ты выйдешь, и я налью тебе водки. Ты не будешь ерепениться, выпьешь ее и ляжешь спасть. А когда ты проснешься, все будет выглядеть совсем иначе. Уверяю тебя.
– Вот ты и стал обращаться к своей подопечной попросту, без церемоний. – Женщина легонько улыбнулась. – Мне очень стыдно, что я не верила тебе тогда. Но я же не знала, что ты связан с полицией…
– Тихо! – Антон сделал страшное лицо и воровато оглянулся по сторонам.
Получилось у него, наверное, неплохо, потому что Карина тихо засмеялась и, проходя мимо, ткнулась ему лбом в плечо. Щелкнул запор на двери душа, послышался звук льющейся воды.
Антон потер руки и отправился хозяйничать на кухню. Он нашел в шкафчике банку растворимого кофе, сделал себе чашку и выпил. Только потом Антон извлек из холодильника бутылку водки, наделал бутербродов с семгой, колбасой, сыром и маслом. В отдельное блюдечко он нарезал яблок, бананов и мандаринов.