Бандитский Екатеринбург
Шрифт:
Ранним утром, пока ещё все спали, «Бледный» уехал в аэропорт за авиабилетами, а Таня, принялась писать хозяину прощальное письмо:
«Уважаемый, «Бабло». К сожалению, мы вынуждены покинуть ваше уютное, холостяцкое гнёздышко в связи со свалившимися на нашу голову безотлагательными делами по бизнесу. Мы благодарим Вас за ваше щедрое и заботливое отношение к нам и просим простить нас за столь срочный отъезд.
P.S. От себя лично хочу извинится за то, что не соблазнилась на титул «баронессы» и не превратила ваш «Хрустальный Замок» — в «Райский шалаш». Сердцу ведь не прикажешь?
Ваши, «свалившиеся», как снег на голову и так же неожиданно «растаявшие», гости».
Глава 12
Бдительная соседка по нью-йоркским апартаментам «Бледного» и Тани, обратив внимание на расхаживающую возле их дома из стороны в сторону задумчивую Аню, заподозрила неладное и вышла к ней на улицу.
— У вас всё в порядке? — тихонько спросила Аню соседка, держась на всякий случай от неё на безопасном расстоянии.
— Да, всё в порядке, не волнуйтесь, — ответила Аня, исподлобья озираясь по сторонам.
— Мне показалось, что вы сильно напряжены и чего-то боитесь. Вас точно никто не обидел? — продолжая сомневаться в Аниной искренности, настойчиво допытывалась соседка, пристально всматриваясь в бегающие глаза собеседницы.
— Нет. Но с моим ревнивым и вспыльчивым характером, я в этой свободной стране, по-видимому, долго на свободе не протяну, — предположила Аня и, вдохнув через нос полной грудью свежий утренний воздух, закрыв глаза, медленно выдохнула его, пытаясь, таким образом, себя немного успокоить и взять под контроль, рвущиеся на волю эмоции. — Эх, поскорее бы приехал «Бледный». А то я не ограничусь музеями и начну бить рожу этой шалавы по всей Америке: в витринах музыкальных магазинов, в телевизорах нью-йоркских супермаркетов бытовой техники, рвать её на глянцевые кусочки в журнальных киосках, да подтираться газетами с её изображением. И, вместо того, чтобы встретить любимого с распростёртыми объятиями, встречу собственную старость в одиночестве, заточённой в какой-нибудь унылой заокеанской темнице.
— Любимого? А он разве не с женой уехал в командировку? — с ещё большим удивлением и подозрением, спросила соседка.
— А что, разве женатый мужчина не может быть любимым? И, по-вашему, мужики ездят в командировки с жёнами? — усмехнувшись, фыркнула Аня.
— Подождите. Вы меня совсем запутали, — остановила Аню, соседка. — Если она его любовница, то вы, получается, его жена? Или всё-таки вы его любовница, а она его настоящая жена?
— Всё очень просто. На тот момент, когда мы встречались с «Бледным», я состояла в официальном браке с другим мужчиной, а неофициально была любовницей «Бледного». А потом появилась эта шалава, у которой на тот момент тоже был муж. С ней-то он и загулял от меня, аж до самой Америки! А я, чтобы вернуть своего возлюбленного, бросила мужа в России и поехала за «Бледным» на край света, чтобы найти его и попытаться вернуть.
— А-а-а, значит вы обе любовницы? — сделала вывод соседка и презрительно посмотрела на Аню.
— Снова, НЕТ. Мы равноправные «стороны» любовного треугольника. Я — духовная грань чистых высоких отношений с амплуа «Джульетты», а она — физическая сторона его низких, плотских утех, грязная и развратная «Эммануэль».
— Как это? — перебила Анины объяснения, соседка.
— Да очень просто. Меня он любит сердцем,
— ОФИГЕЕЕЕЕТЬ! Я, честно говоря, начала думать, что вы две озабоченные похотливые сучки, «буксующие» по очереди под кобелём с гаремными предпочтениями, а у вас интриг на десять лет и тысячу телевизионных серий. Прямо «Санта-Барбара» какая-то! Здесь без бутылки точно не разобраться. Пойдём ко мне, напьёмся, и ты мне с самой «первой серии» всё по порядку расскажешь, как и с чего всё началось. Меня так сильно зацепил твой «анонс», что я хочу насладиться подробностями этого документального эротического романа, — затараторила соседка, сверкая заблестевшими от любопытства глазами. — Ты где остановилась? У тебя есть, где переночевать?
— Вообще, в гостинице. Но после музейных разборок с восковой соперницей мне возвращаться туда опасно. Меня там могут ждать юридически подкованные и физически подкаченные официальные представители мадам Тюссо.
— Вот и отлично! До приезда своего милого поживёшь пока у меня. Здесь тебя никто не найдёт. Да и «высиживать яйца своего петуха» возле его дверей, гораздо удобнее, чем ждать у моря погоды, в береговой гостинице. А у меня для тебя есть отдельная тёплая кровать, тарелка горячего супа и непромокаемая жилетка, в которую ты можешь плакаться с утра — до вечера. Ну как, согласна?
От соседки веяло такой добротой, заботой и искренним желанием помочь, что у растроганной Ани, от такого неожиданного предложения выкатилась слеза.
Одобрительно кивнув головой, Аня улыбнулась и, взяв соседку по-дружески за руку, направилась с ней в сторону её дома.
Глава 13
Выйдя из недельного запоя, посвящённого «Дню супружеской независимости», помятым, небритым, с головной болью, пустыми бутылками и карманами, «Антигриппин» понял, что в холостой жизни кроме бесспорных плюсов больше всё-таки минусов.
Во-первых, его достала казённая жрачка. Ему хотелось горячих домашних щей из квашеной капусты, студень, пирогов с его любимой начинкой, настоящей овсяной кашки. А не этой противной каши-минутки из пакета, магазинские несъедобные пельмени и соевые сосиски.
А во-вторых, ему не хватало внимания и заботы со стороны. Чтобы кто-то поднёс к кровати холодненького огуречного рассольчика, положил под голову мягкую подушку, а на голову — прохладный, влажный компресс. Чего от проституток бесплатно не дождёшься. Да и в сексуальном плане, проститутки не могли решить его половую проблему. Брезгливому «Антигриппину» было противно посещать интимные места «общего пользования». И вульгарная раскованность девиц лёгкого поведения его больше удручала, чем возбуждала. Ему всегда нравились невинные образы скромных учительниц и натуральные пышные формы чумазых доярок, без всего этого наращенного, накаченного, подкрашенного, подтянутого, косметического «тюнинга».
В общем, хорошо подумав, «Антигриппин» сделал вывод, что восседать на криминальном троне в одиночестве ему будет страшно, скучно, «страшно скучно», некомфортно и самое главное ОДИНОКО.
Чтобы покончить со своим непривычным неприятным холостым положением как можно скорее, он отменил «ДЕНЬ СУПРУЖЕСКОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ» и, объявив кастинг на освободившуюся вакантную должность «жены», начал активно возвращать себе «жениховский» опрятный вид.
Спустя три подготовительных дня, в полдень, в пустующем помещении ночного клуба, состоялся кастинг.