Бандитский подкидыш
Шрифт:
Решение пришло спонтанно, но я считал, что оно было верным. Завоевать Катьку не поможет, но зато здорово облегчит нам обоим жизнь. Данные её паспорта я прекрасно знал, это по моей отмашке его так быстро сделали. Остальное – дело техники и денег, а денег у меня было навалом. Дело решилось быстро.
И я снова в деревню поехал. Снега за ночь навалило – немерено. Я еду на самой огромной своей машине, она буксует, колеса визжат, прокручиваясь в снегу, я злюсь. Думаю, если Катя не сдастся, то придётся купить трактор. И куплю, куда деваться. Ладно, пофиг, трактор штука в хозяйстве полезная. Пригодится.
Опять
– И чего ты ездишь? – устало спросила Катька, хотя по сути, устать ей тут совершенно не от чего, на улице одна полоска следов до туалета и все.
– Хочу и езжу, – как упрямый ребёнок ответил я.
Гениальный, блин, ответ, но другой не придумался. И вообще никакие слова тоже не придумывались, поэтому я молча достал связку ключей и шмякнул её на стол. Ключи клацнули и остались лежать, поглядывая на нас глазастым брелоком.
– Это чего это? – удивилась Катька.
– Ключи. От квартиры твоей новой.
Следующие десять минут я молчал, потому что слова вставить было некуда – Катьке нашлось, что сказать. Слушал и любовался ею, такой красивой и злой. Узнал много нового и интересного о себе. Ещё о том, что не все можно купить. Вот Катька – не продаётся. А я…а я вообще зажравшийся миллионер и бандюга, который думает, что все ему можно. На этом месте я с тоской подумал о том, что ничего мне не можно. Я вот Катьку целовать хочу, а нельзя. Ещё услышал, что красивые мужики наглые и бессовестные, покосился в крошечное зеркало над умывальник ом, мельком порадовался, что красивым меня считает.
– Всё сказала? – спросил я, когда она выдохлась, а она в ответ сердито блеснула глазами. – Тогда слушай теперь. Ты спасла моего сына. Он бесценен. Ты меня спасла, хотя я Льва, конечно же, куда дешевле. И ты посмел сравнивать какую-то жалкую квартирку с жизнью целого Львенка???
– Но это же дорого! – запальчиво воскликнула она. – Я не хочу быть обязанной тебе ничем!
Я встал со стула, на котором сидел. Я высок, и кухня сразу показалась такой маленький и тесной. Катька пикнула и села, словно я собирался её сожрать. Сожрать я мечтал, но она то этого не знала. Пошёл на неё, навис сверху, упираясь руками в стены по обе стороны от её лица. Катя съежилась, пытаясь быть меньше чем есть.
– А теперь слушай сюда, – сказал тихо я, а затем несколько приукрасил действительность. – Каждый день в моем офисе заключаются многомиллионные сделки. На такие суммы, что я сам путаюсь, сколько же нолей идёт после цифры. И я должен быть там. А я?
– А ты? – послушно переспросила Катя моргнув.
– А я, блин, здесь! И я не могу не приезжать, потому что волнуюсь! И представляешь, сколько денег в квартирных эквивалентах, я так потеряю? Скольким ты мне будешь обязана? А вот если бы ты взяла одну крошечную
Катька снова пикнула и попыталась в мою логику вникнуть. Я сверху смотрю и снова хочу поцеловать так, что зубы сводит. Терплю. Рано. Не спугнуть бы, впихнуть квартиру эту уже.
Катька на меня посмотрела и попыталась отодвинуться, чем снова меня взбесила, но я промолчал и стерпел. А затем руку протянула и ключи с глазастым брелоком взяла. Первая победа. Главное – чтобы не последняя.
Глава 38. Катя
Давид сказал, квартирка маленькая. Двушка. Если думать о папиной трешке, то и правда предполагается маленькая, если конечно не считать того, что мне и комната в общаге доступна лишь под ипотеку лет в тридцать. Ах, мне же не дадут ипотеку – я безработная.
Но что-то пошло не так. Это я поняла сразу, как только подъехала к дому. Ехала я к слову, на маршрутке, ибо от помощи Давида снова отказалась. Подошла к воротам. Да-да, воротам, дом обнесен забором. И мне – жутко немного. Потому что сразу вспомнились те заборы, за которыми меня держали, словно пленницу. Только без словно.
И сразу захотелось попятиться назад. Снова к остановке, дождаться автобуса, на вокзал, потом на электричке в деревню. Печка наверное снова выстыла…
Но забор ажурный. Там, за ним играют дети. Площадка детская огромная, каток даже залит, на футбольном поле пацаны мяч гоняют, несмотря на мороз. Красиво, богато, весело, живут же люди. Я стою, носом к холоднющим железным прутьям забора прижалась и смотрю на все это ухоженное великолепие. А какая-то дама, сидящая на лавочке, такая же ухоженная и прекрасная, как этот двор, на меня смотрит. С презрением. Нищенка, читается в её взгляде. И такая меня обида взяла. И я…руку в карман засунула, а там ключи гремят от этого райского уголка. Калитку отперла и вошла.
И тогда на дом посмотрела. Высокий. Красивый. Обратной стороной смотрит на парк. И здесь – мне квартиру. Тут я струсила снова и снова захотела уйти. Будь тут Давид, я ушла бы назло, просто чтобы показать, что мне не нужны его подачки. Но я была одна и мне было жутко любопытно и я припустила к нужному подъезду. Я вот только погляжу и все.
– Пятьдесят девятая квартира, – сказала я бдительному дяде внизу, в доказательство ключами погремела.
– А мы вас ждём, – расплылся в улыбке он. – Багаж? Вас проводить? Нет? Тогда к вашим услугам третий и пятый лифт. Пятый этаж.
Я немного опешила. В моем родном подъезде меня встречал только чёрный одноглазый кот, я ему сосиски таскала в кармане. Потом кота пожалела и забрала себе баба Нюра с третьего этажа, теперь он жрёт только элитный корм, а моя куртка до сих пор сосисками пахнет.
Я вдохнула воздуха побольше и нырнула в сверкающий чистый лифт. Поднялась на нужный этаж. Ещё минуту помучалась и открыла красивую дверь.
Квартира и правда была двухкомнатной. Только папиных трешек сюда бы влезло две, а то и три. Хожу тихонько, словно в музее и диву даюсь. Любуюсь. Да, комнаты две – огромная гостиная и спальня. Но ещё две гардеробные, две лоджии, одна из которых тёплая, кухня, на которой я осталась бы жить, хотя готовить не очень и люблю.