Бандитский путеводитель (сборник)
Шрифт:
– Ну занимайся, удачи… – кисловато пожелал генерал, принимаясь за лежащие перед ним бумаги. – Да! Чуть не забыл. За этим усопшим в Еремеево машина уже выехала. Как только его привезут, им будет заниматься Дроздов.
Усевшись за компьютер в своем кабинете, Гуров с головой ушел в дебри Интернета. Он нашел сайт, на котором общались бывшие морские пехотинцы, и сделал запрос по поводу татуировки с белым медведем, выложив там посмертное фото «снежного человека». Вскоре он получил несколько ответов, из которых явствовало, что подобный рисунок у морпехов появился где-то
Кроме того, еще один из откликнувшихся поведал о том, что бойцы 18-й бригады в обязательном порядке накалывали себе лишь якорь, а вот медведя изначально татуировали единицы. Лишь уже ближе в пятнадцатому году это стало массовой традицией. Впрочем, эта информация, по сути, ничего не давала в плане идентификации неизвестного на снимке. А вот самый ценный ответ прислал последний из откликнувшихся. По его словам, человек, изображенный на фото, проходил службу, предположительно, в две тысячи седьмом году, и его фамилия – то ли Шутырин, то ли Бутырин.
«А вот это уже интересно! – мысленно констатировал Лев, испытав уже знакомый, едва ощутимый зуд в позвоночнике, что с ним бывало в те моменты, когда ранее бесплодные попытки вдруг сменялись настоящей удачей. – Похоже на то, что речь идет именно о Пятырине…»
В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вбежал запыхавшийся, красный от мороза, но чрезвычайно довольный Станислав Крячко. Сняв загрубевшую от мороза кожанку, он сел за свой стол и с некоторым даже ликованием объявил:
– Нашел! И угадай – где?
– Ну, скорее всего, у этих, что дерутся без правил… – невозмутимо ответил Гуров.
Стас многозначительно ухмыльнулся и продолжил:
– Ответ правильный, но нуждается в уточнении: «бои без правил» – термин для «чайников» от спорта. Официально же это называется «смешанные боевые искусства», по-английски – «эм эм эй».
Крячко рассказал, что в клубе ему удалось застать тамошнего президента, который и просветил его по части нюансов в названии этого вида спорта. С опознанием «снежного человека» по снимку получилась некоторая заминка. Президент клуба долго всматривался в лицо умершего и лишь потом смог назвать его имя.
– Короче, Лева, – прищурившись, продолжал Станислав, – в этом клубе – он называется «Атлант» – года три назад появился профессиональный боец по прозвищу «Медведь», который в средней весовой категории уверенно шел к мировому чемпионству. Где и в каких клубах состоял ранее, президент не припомнил. Но он рассказал, что Медведь успел «засветиться» на нескольких европейских командных первенствах. Его фамилия Корнилин, звали – Иван, он восемьдесят пятого года рождения, уроженец Москвы. О! Чего это ты так поскучнел? – насторожился Крячко.
А Лев, услышав, как зовут «снежного человека» по версии
– Видишь ли… Дело в том, что результаты наших поисков существенно различаются. На роль нашего покойничка я нашел трех кандидатов, но ни одного из них не зовут Иваном Корнилиным… – Гуров нахмурился и побарабанил пальцами по столу. – Ну, Корнилин так Корнилин… Сейчас надо созвониться с архивом Минобороны, попросить сотрудников найти данные по этому Корнилину.
Он набрал номер и, услышав голос майора-архивариуса, изложил свою просьбу. Тот пообещал обязательно позвонить, но не раньше чем часа через полтора, и в трубке раздались короткие гудки.
– Чего там говорят? – поинтересовался Станислав.
– Говорят, что нам с тобой пора идти на обед! – с наисерьезнейшим видом ответил Лев. – Вроде того, никак нельзя допустить, чтобы товарищ Крячко остался голодным.
Сообразив, что он элементарно прикалывается, Стас ему охотно подыграл:
– Да, да, разумеется! Товарищ Крячко не должен сбавить в весе – ни в физическом, ни в служебном. Поэтому немедленно идем в харчевню!
Они отправились в ближайшее к Главку кафе, где можно было вкусно и сытно подкрепиться. Там, как всегда в это время, было полно студентов из расположенного неподалеку фармацевтического колледжа. Поскольку свободные места были в явном дефиците, приятели уже собрались уходить, говоря по-народному, «не солоно хлебавши», но тут зоркое око Стаса засекло два свободных места за столиком, занятым молоденькими студенточками. На вопрос оперов, не возражают ли девушки против соседства с ними, те, лишь беззаботно рассмеявшись, лаконично уведомили:
– Садитесь!..
Получив заказанные блюда, опера приступили к обеду. Девчонки, неумолчно щебеча о чем-то своем, фармацевтическом, неспешно употребляли диетические салаты. Неожиданно запиликал телефон Гурова, лежавший перед ним на столе. Лев поднял трубку и услышал голос майора-архивариуса:
– Товарищ полковник, я проверил состав 18-й бригады, начиная с две тысячи второго. Там не оказалось ни одного Ивана Корнилина. На всякий случай я пробил данные по другим подразделениям, несущим службу на Крайнем Севере. Нашел одного Владимира Корнилина, но он до сих пор служит в звании прапорщика. Был Евгений Корнилин, но этого Корнилина три года назад комиссовали по причине серьезной травмы коленного сустава. Больше никаких Корнилиных нет.
– Что там, что там? – замерев с поднятой ложкой, зачастил Крячко.
– Хре… Гм-гм!.. Скверно. Оказалось, что Федот – совсем не тот… – сунув телефон в карман, недовольно помотал головой Лев. – Не было в заполярной бригаде морской пехоты бойца с такими паспортными данными. Сейчас идем к себе и, по сути, начинаем все сначала. Нам опять надо – думать, думать и думать.
– Опять все сначала?! – Стас изобразил мученический вид. – Дайте мне кило стрихнина! Девушки, это не к вам… – поспешил он уточнить, поймав удивленный взгляд студенток.