Бандиты и мандаты
Шрифт:
– - Приму все возможные меры, сэр, чтобы подобное донесение до вас не дошло, -- весело ответил Ретиф.
3
Зеленое утреннее солнце Оберона изливало теплый свет, когда Ретиф, оседлав выносливого битня -- несколько менее крупного и более смирного сородича свирепых топтунов, приручаемых громилями, выехал из городских ворот. На вершинах дерев заливались веселыми трелями желтые и синие смеюки, осторожные струйники шебуршились в траве. Мерное посвистывание безрогих жуков, сзывающих свой молодняк, придавало всей этой идиллии нечто убаюкивающее.
Ретиф миновал
Ретиф неторопливо поднялся, зевнул, потянулся, извлек из кармана наркотическую ванильную палочку и подпалил ее, не переставая все это время обшаривать глазами подлесок. Что-то мелькнуло в кустах шутихи, вторая стрела пронеслась мимо, едва не зацепив его за плечо, и с шелестом исчезла в подлеске. Ретиф, притворясь, будто он ничего этого не заметил, лениво шагнул в сторону дерева нюню и тут же скользнул за него. Здесь он быстро согнул гибкую ветку, выросшую из двухфутового пня и достававшую Ретифу до поясницы, и воткнул конец ее в мохнатую пористую кору, использовав в качестве клина тлеющую палочку, величиной не превосходившую спички. Затем он поспешно ретировался, стараясь, чтобы дерево оставалось между ним и невидимым лучником, и укрылся в густом кустарнике.
Прошла минута; треснул сучок. Неподалеку от дерева возник здоровенный татуированный громиль, -- крупное, кряжистое тело его обтягивали грязные шелка, кулак величиной с хороший валун сжимал короткий, толстый, изогнутый самострел с оттянутй тетивой и стрелой, держащейся на зарубке. Охотник за черепами на цыпочках подобрался поближе к дереву, затем прыжком обогнул его и, обнаружив, что добыча упорхнула, повернулся, вглядываясь в подлесок.
В этот миг согнутая ветка, освобожденная сгоревшей наркотической палочкой, стремительно распрямилась и долбанула изумленного лучника по отвислому заду, обтянутому зеленым вельветом. Лучник подскочил (стрела, смачно чавкнув, вонзилась в сырую землю у его ног) и замер.
– - Не бейте меня больше, господин!
– - печальным тенором взмолился он.
– - Это меня большие мальчишки подучили...
Ретиф неторопливо вышел из укрытия, кивком поприветствовал громиля и вытянул самострел из его ослабелой руки.
– - Неплохая работа, -- сказал он, разглядывая оружие.
– Это гроачи тут торговали такими?
– - Торговали?
– - с оттенком гневной обиды сказал громиль.
– - Думаешь, раз твой напарник уткнул мне в спину кинжал, так ты можешь надо мной издеваться? Я отнял его у пятиглазых в открытом и честном бою, хочешь верь, хочешь нет.
– - Прошу прощения, -- сказал Ретиф. Он извлек из колчана стрелу, примерил ее к самострелу и небрежно осведомился: --
– - Вот именно, что не случайно, -- многозначительно ответил громиль.
– - Я выдержал Искус, как и другие разбойники.
– - Удачно, что мы повстречались, -- сказал Ретиф.
– - Я как раз направляюсь с визитом к Его Неистовству. Проводишь меня к нему?
Громиль распрямил двухсотдевяностофунтовое тело.
– - Можешь сказать своему дружку, чтоб начинал меня терзать, -- ответил он с легкой дрожью в голосе.
– - Фим Глуп на роль предателя не годится.
– - Я, собственно, не так чтобы предательство имел в виду, -- протестующе произнес Ретиф.
– - Просто намеревался поупражняться в дипломатии.
– - Угрозами ты от меня ничего не добьешься, -провозгласил Фим Глуп.
– - Это я уже понял, -- сказал Ретиф.
– - Но какое-то решение так или этак, а существует.
– - Ни единый чужак не войдет в становище Гордуна иначе как пленником, -- провозгласил громиль, выкатив на Ретифа мерцающие глаза.
– - Ах, сэр, -- не могли бы вы попросить вашего кореша, чтоб не пырялся так больно? Я опасаюсь, что он продерет мой камзол, а ведь сей камзол -- единственная память о моей старенькой маме, она когда-то слямзила его специально для меня.
– - Значит, говоришь, не иначе как пленником, Фим? Кстати, я нынче один, без корешей.
– - А ежели так, -- подозрительно промолвил после недолгого размышления Фим Глуп, -- то что там за злыдень ковыряется ножиком у меня в сонных железах?
– - Насколько я в состоянии судить, -- чистосердечно ответил Ретиф, -- здесь никого, кроме нас двоих, нет.
Громиль осторожно повернул голову, осмотрел себя сзади и, недовольно фыркнув, щелчком отбросил наглый сучок.
– - Воображение у меня слишком живое, вот что,-пророкотал он, и с сердитой миной поворотился к Ретифу.
– - Ну, а теперь...
– - Не забывай, самострел все еще у меня, -- с приятностью напомнил Ретиф.
– - Много пользы он тебе принесет, -- прорычал, приближаясь, Фим Глуп.
– - Только истинный громиль обладает рукой, способной натянуть его тетиву.
– - Правда?
– - Ретиф наложил и легким движением оттянул стрелу, так что железок ее оказался на луке, изогнувшемся в крутую дугу. Еще один дюйм -- и крепкое слоистое дерево, громко крякнув, треснуло.
– - Я понял, что ты имел в виду, -- сказал Ретиф.
– Впрочем, изделия гроачей никогда особым качеством не отличались.
– - Ты... ты сломал его!
– - полным глубокого отчаяния голосом произнес Фим Глуп.
– - Не огорчайся, мне будет нетрудно слямзить для тебя новый. У нас в комнате отдыха есть несколько дамских моделей, с которыми тебе не придется особенно утруждаться.
– - Но... я считаюсь самым сильным лучником в шайке!
– - Плюнь, Фим, не расстраивайся. Лучше представь, как они станут тебя уважать, когда ты приведешь собственноручно плененного тобой живого землянина.
– - Как это?
– - Да так. Подумай сам, -- я тут совсем один, оружия у меня никакого нет, где же мне сопротивляться?