Банк страха
Шрифт:
— Я очень рада, — сказала Лина. — Но мне пора. У меня кончились монеты.
Хофман снова стал умолять ее, но она повесила трубку.
Лина поняла, куда она теперь поедет. Она остановила такси, мчавшееся в сторону набережной.
— Отвезите меня в Блэкхит, — попросила она водителя. — Где-нибудь неподалеку от Гринвич-парка.
— Это далековато, мисс. — Водитель засомневался: рейс фунтов за двадцать и без определенного адреса; но Лина уже села на мягкое сиденье и закрыла глаза. Когда через тридцать минут они приехали в Блэкхит,
Глава 25
— Ну и вид у тебя! — воскликнула Элен Копакен, открыв дверь. — Что случилось?
На ней были черные джинсы и белая майка с короткими рукавами; бюстгальтеров она не носила. Ее длинные кудрявые волосы были схвачены наверху деревянной заколкой. Элен жила в некоей временной петле — где-то между поздней богемой и ранними панками. Ее внешность и одежда были частью защитного панциря женщины, которая всегда была умнее всех окружающих, в том числе и попадавших в ее поле зрения мужчин. Она просто избегала наводить красоту, считая, что так будет лучше. Когда они вместе учились в университете, Лина была для нее чем-то вроде перископа для наблюдения за внешним миром.
— Привет, — устало сказала Лина. — К тебе можно?
Элен втянула ее внутрь дома и поцеловала в щеку. Потом отступила на шаг.
— Нет, правда, девушка! Где это тебя так угораздило? У тебя все в порядке?
— Ничего не в порядке. Я влипла в историю.
Элен внимательно вгляделась в ее лицо.
— А что у тебя на лбу? А нос? Тебя кто-то бил?
Лина кивнула. Теперь, после нескольких часов стойкости, она была готова разреветься.
— Меня хотели убить. Люди с моей работы, — добавила она.
Элен не поняла. Она подумала, что Лина шутит.
— Ничего удивительного — после этого фокуса с лентой. Кстати, люди с моей работы тоже хотят меня убить. Заведующий отделением был не в восторге.
— Ты сделала копию?
— Ну! Вот она, здесь. Ты мне расскажешь, в чем там дело?
— Не сейчас. Может быть, попозже. Но я не шучу, Элен. Меня хотели убить на работе.
— Убить или только покалечить?
— Я серьезно, черт возьми! Сегодня днем, когда я вернулась из университета, двое мужиков тайком увезли меня из офиса. Они хотели вывезти меня в Багдад, но я сбежала. А потом они застрелили почтальона. Завтра, наверно, об этом будет в газетах. — У нее из глаз брызнули слезы.
— Детка! — Элен наконец поняла, что все обстоит именно так, как сказала Лина, и обняла ее. Дав ей поплакать, она налила ей чашку горячего чая, принесла аптечку, чтобы обработать раны, тарелку сладких бисквитов и стаканчик мороженого. Только после всего этого Элен стала задавать ей вопросы.
—
Лина ответила не сразу.
— Ты действительно хочешь знать? Это опасно, и ты должна обещать, что никому не скажешь.
— Я действительно хочу знать. И не скажу ни единой душе.
— Они хотят убить меня, потому что думают, что я знаю, где правитель Ирака хранил свои деньги.
— Кошмар! Ты это искала в тех файлах?
— Да. К несчастью, они обнаружили, что я взяла ленту.
— Кошмар! — повторила Элен. — Значит, весь вопрос в том, как нам выпутать тебя из всего этого? — Она перешла на деловой тон и, видимо, решила, что должна взять в свои руки улаживание проблем подруги. — И долго вся эта суета может продолжаться?
— Не знаю. Может, год или два. Ничего нельзя сказать наперед, но наверняка это продлится долго. Там очень много денег.
— Сколько?
— Наверно, несколько миллиардов.
— Долларов или фунтов?
— Долларов. Да какая разница? — Лина как смогла растолковала некоторые подробности, выяснившиеся за последние недели; рассказала о том, что она узнала из компьютерных файлов Назира Хаммуда; описала всех арабских полицейских агентов и охранников, преследовавших ее с того момента, как она напала на след секретных счетов. Рассказала обо всем, кроме Сэма Хофмана: этот секрет она решила оставить при себе.
— Ну, и что ты собираешься делать? — спросила Элен, когда подруга закончила свой рассказ.
— Наверно, куда-нибудь бежать. Домой мне нельзя. И уж конечно не хочется в Багдад. Может быть, надо уехать за границу.
— Куда же ты поедешь, милая?
— Не знаю. Куда угодно, кроме Ближнего Востока. Деньги находятся в Швейцарии — скорее всего, именно там, судя по этим файлам. Может, и мне туда поехать за компанию? А как ты думаешь?
— Да, бежать. Тебе, конечно, нельзя сидеть на месте — они найдут тебя. И убьют, а это нас явно не устраивает.
— Может быть, я могу остаться здесь, — сказала Лина, оглядывая уютный беспорядок в доме Элен, — хотя бы на несколько дней. Это было бы здорово!
— Чувствуй себя как дома. Я — с удовольствием. Но они тебя здесь найдут.
— Каким образом? По-моему, слежки за мной не было.
— Чтобы вычислить, что ты можешь быть у меня, никакой слежки не нужно. Найдут. Ты сколько раз звонила мне с работы в прошлом месяце?
— Не помню. Один раз. Или два.
— Значит, они найдут мой номер в твоих телефонных записях и узнают адрес. Потом нагрянут сюда. Вот почему тебе нельзя сидеть на месте. Нужно все время двигаться.
— Господи, какой ужас.
— Зато не замерзнешь. Ты теперь вроде как Лара в «Докторе Живаго».
Лина покачала головой.
— Не шути так, пожалуйста, а то я опять заплачу. Правда. Я себя чувствую, как кошка, которую стая собак загнала на дерево. Как мне из этого выпутаться?
— Сказать тебе по-честному?