Банкет на перекрёстке
Шрифт:
Он медленно прошагал к двери и остановился вполоборота.
— С вами сегодня на входе в общагу новичка заметили. Что за человек?
— Не знаю, первый раз видел, — ответил Кочерга. — Они с Язычником нас до Промзоны проводили. Случайно пересеклись.
Бибик удивлённо оглянулся.
— Язычник завёл «отмычку»?
— Не похоже. Отношения не те. Кто-то свой. Держится уверенно, да и стреляет совсем не как «отмычка».
— Настолько хорошо?
— Практически профессионально… второй глаз не закрывает, а накоротке вообще зыркает поверх мушки и садит только
— Из вояк?
— Вряд ли.
— Ну да ладно, — проговорил Бибик и, взявшись за ручку двери, сменил тему. — Гранат каких и сколько?
Батон за спиной полковника торопливо растопорщил пятерню. Кочерга не меняя выражения лица, лениво почесал брюхо.
— Ну, если не очень напряжно, то по десятку тех и других.
— Можно, — бросил Бибик. — Завтра вечером спросишь у Кабана посылку на своё погоняло.
Он открыл запоры и, не сказав больше ни слова, скрылся за дверью.
Батон мгновенно запер дверь, вытаращил глаза и с восторгом затряс в воздухе большим пальцем…
12. Промзона
Общага, цокольный этаж, «кладовая»
Утро началось не с заглянувшего в окно солнышка и не с первых трелей птичьей мелюзги, а с негромкого писка ждановского будильника. Сборы были недолгими. К тому моменту, когда оба умылись горячей водой и напялили походное снаряжение, чайник уже парил как пробитая теплоцентраль на сорокаградусном морозе.
Не спеша позавтракав крепким сладким чаем и колбасными бутербродами, Макар и Ждан нацепили рюкзаки и, заперев дверь, по-тихому поднялись наверх. Бдительный вахтёр мужественно бодрствовал, тараща из-за решётчатого окошка покрасневшие глаза.
Улица была бесцветной и тихой. Промзона ещё спала, и до самых ворот периметра навстречу не попалось ни души.
Охранники на воротах разевали рты, рискуя свернуть челюсти неудержимой зевотой. Тот, что сидел лицом к дорожке, с трудом закрыл расшиперенную пасть и флегматично глянул в их сторону.
— О, первые птахи…
Ждан ухмыльнулся. Выйдя за границу поста, дал знак Макару доставать оружие. Сам, пристроив автомат в походное положение, оглянулся на охранников, созерцающих пространство за периметром.
— Как сегодня обстановка?
— Пока ти-и-и-хо, — зевнул тот, что помоложе.
— Со вчерашнего вечера даже собак не слыхать, — добавил второй. — На Свалке небось сидят.
Ждан кивнул в ответ и двинулся дальше, забирая через поле в сторону темнеющего на пригорке леса. Небо становилось заметно светлее, обещая, что несмотря на беспросветную тучевую мглу, день всё-таки наступит. Скоро сверху донеслось скрипучее карканье, и над головой в сторону помойки лениво прошла стая ворон.
— На завтрак полетели, — констатировал Макар.
Ждан поглядел вслед удаляющейся стае и прибавил шаг.
— Похоже, вокруг действительно спокойно, иначе падальщики спикировали бы к первому же подозрительному пятну на земле. Им сверху далеко всё видно…
Удерживая хороший темп, за полтора часа добрались до края леса. Потянувшись, Ждан достал
— Пять минут на перекур и двигаем дальше, а пока второй завтрак.
Он разломил батончик и протянул половину Макару.
— Очень кстати, — обрадовался Макар. — А то первый уже совсем забылся.
Закончив с перекусом, сделали по глотку из фляжек и двинулись вглубь леса по полузаросшей просеке. Взгляд Ждана стал сосредоточенней, и скорость хода заметно снизилась.
— Здесь тоже могут быть аномалии? — спросил Макар, старательно глазея по сторонам.
— Они тут где хочешь могут быть. Хочешь в поле, хочешь в лесу, хочешь на дереве или в развалинах. Бывает даже на воде обоснуется или в воздухе зависнет, хотя это редкость…
Макар задрал голову, прикидывая как определить воздушную аномалию, если в воздухе нет ни травяной проплешины, ни пыли, ни вмятины грунта. Решив не ломать голову, снова взглянул на дорогу и спросил старшего:
— А в аномалиях часто гибнут?
— Да по-разному. Новички конечно чаще: от глупости и невнимательности. Бывалые реже: либо из-за самоуверенности, либо из-за однобокости методов.
— Эт как?
— Большинство ходит по Зоне, выискивая негативные признаки аномалий и потом тщательно их обходя. Причём даже там, где можно идти по позитивным признакам. В результате не найдя в ландшафте ничего настораживающего — попадают в аномалии, которые ожидаемых признаков не имеют. А во многих ситуациях как раз и надо следить за позитивками.
— А как это?
— Да проще пареной репы. Смотри вперёд, до поворота — что видишь?
— Ну, колея заросшая, лужа в колее, трава пыльная, мошки вьются толпами. Мусор вон на обочине, старый.
Ждан усмехнулся:
— Вот тебе и позитивки. Колея ровная, без изгибов и срывов, так? Значит «гравитационок» нет. Трава по обочинам пыльная, значит ничто её не тревожило с прошлого дождя, и значит ни «жарок», ни «трамплинов», ни другой динамической хрени. На воде ряска ровной плёнкой, значит рядом чисто. Мошки тоже добрая примета, если тучами клубятся — значит в воздухе спокойно и комфортно. Понял?
Макар взглянул на дорогу по-новому.
— Значит можно двигать крейсерским ходом?
Ждан улыбнулся.
— Нам можно. А другие с болтами да гайками будут часа два пробираться. По их приметам участок опасный. Вон — трава полосой пожелтела, а вон там — осинки гнутые и сухие. Токмо трава просто на солнце выгорела, из-за прогала в деревьях, а на среднюю осинку только что стрекоза садилась, значит либо аномалия уже иссякла, либо её там и не было, просто больные деревья.
Макар надолго замолчал. Получив новые вводные, стал практиковаться в определении безопасной дороги. Скоро сам нашёл несколько новых признаков и остался этим очень доволен. На проглянувшем сквозь деревья солнце блеснула большая паутина. От неё вдоль свободного пространства просеки тянулись колышущиеся по ветру невесомые нити. Чуть дальше, по краю заросшей колеи выстроилась шеренга желтоватых цветов, на которые то и дело приземлялись лесные пчёлы.