Банкет на перекрёстке
Шрифт:
Макар покосился на сосредоточенного Кусто. Тот не сбавлял газа и цепко держал взглядом извилистый фарватер. Отвлекать его разговором не стоило, посудина летела по извилистому лабиринту проток, которые то вытягивались в широкие ленты, то сужались и сворачивались в узкие кудели, зажатые мощными стенами камыша. Макар тоже стал смотреть прямо по курсу, изредка поглядывая на утреннее солнце, которое то светило в глаза, то оказывалось за кормой.
Скоро катер выскочил на широкую воду и некоторое время мчался по руслу в полторы сотни метров
— Я за рулём не пью, — прокомментировал Кусто не глядя.
Макар отхлебнул и ощутил вкус холодного мятного чая. Отхлебнув ещё, закрутил крышку и положил фляжку на прежнее место.
Навстречу стали попадаться облупившиеся бакены. После пятого бакена потянулось однообразное русло с более-менее чёткой береговой линией. Километра через три Кусто резко принял влево и, сбросив газ, ввёл катер в извилистый приток Припяти. Двигатель заработал на удивление тихо, но катер продолжал идти против течения с приличной скоростью. Поднявшееся над лесом солнце разогрело утреннюю дымку, и видимость заметно увеличилась. Поглядывая на берега, Кусто сладко потянулся и, откинувшись в кресле, закурил. Макар воспользовался моментом и решил задать давно вертящийся на языке вопрос.
— А Ждан давно в Зоне?
Кусто замер с сигаретой в зубах, покосился на Макара.
— Ждан?
— Ну да, мы же к нему едем?
Кусто в замешательстве двинул бровями.
— Аа-а, Ждан?.. С полгода точно. А там кто ж его знает, может и давнее? На лбу не написано.
Макар понял, что в зоне не принято интересоваться прошлым, и вся информация ограничивается тем сроком, который прошёл с момента личного знакомства. Поспешив сменить тему, припомнил пару газетных репортажей и задал нейтральный вопрос.
— А как там сейчас с мутантами?
— Уже не там, — проворчал Кусто. — Уже тут. По Зоне идём. По самой что ни на есть Зоне.
Макар повертел головой, не видя каких-то особых признаков легендарной Зоны. Переформулировал вопрос.
— Правда, что тут в Зоне так хреново, как рассказывают?
Лодочник недовольно хмыкнул.
— Нормально тут. А уж чё кому рассказывают, то слушать надо. Бывает и правду говорят, а бывает и бред.
— Ну, рассказывают, в основном, про мутантов, — пояснил Макар. — И, в основном, ужасы один другого страшнее.
Лодочник кивнул, как давно устаревшему анекдоту. Не переставая зорко следить за берегами, затянулся, качнул головой.
— Про мутантов больше брешут, — буркнул он и пустил дым по ветру.
Помолчав немного, ещё раз затянулся и угрюмо заговорил.
— Зона — их дом родной. Пусть не ласковый, пусть жестокий, но дом — не больше и не меньше, и другого у них попросту нету. И человека сюда никто не приглашал. Потому что человек тут на фиг никому не нужен. Хватает
Кусто отправил окурок за борт, и в такт словам стал тыкать в колено указательным пальцем.
— Более того! Человека сюда и не пускают. Причём для его же блага, всячески оберегая этот зажравшийся венец творения. Но венец творения сюда, сука, прёт и прёт, как голодный на буфет. Спрашивается: зачем прёшь, человече?
Кусто, не прекращая следить за берегами, поднял палец к небу.
— А ясно зачем! За наживой прёшь! За выгодой! Не считаясь, сука, ни с обитателями, ни с хозяевами этой бедной изуродованной земли! Прёшь, гад, убивать для развлечения! Прёшь ковырять в этой земле её болячки. Чтобы на этих болячках нажиться…
Он опустил руку на руль и продолжил усталым голосом.
— А мутанты эти, по сути, просто живут на своей территории и не дают каждому дураку лазать с горящей свечой в пороховой погреб…
Он замолчал. Макар ждал продолжения, но, судя по всему, Кусто решил, что дал исчерпывающий ответ.
Извивающаяся ужом река заложила большой поворот, за которым открылся длинный песчаный пляж с редкими островками кустов. Кусто прищурился сквозь лобовое стекло.
— Вон, комиссия по встрече дожидается.
Макар проследил за его взглядом, широко улыбнулся. От костерка на берегу поднялась знакомая фигура и, махнув рукой, шагнула к воде. Скоро стала видна намотанная вокруг шеи арафатка, над которой белела седая борода Ждана.
Лодочник заложил вираж и, направив посудину под прямым углом к берегу, заглушил двигатель. Нос катера прошуршал по песку и замер. Макар, забыв о багаже, спрыгнул на песок и остановился перед Жданом. Подняв правую ладонь, приложил её к груди и вытянул в сторону и вверх. Ждан повторил приветствие и крепко сжал предплечье гостя.
Обнялись. Окинули друг друга взглядами.
— Ну, здравствуйте, дяденька Ждан! — уважительно произнёс Макар.
Ждан хмыкнул.
— Ну здравствуй, молодец! Как добрался с этим занудой? — он с улыбкой глянул на лодочника. — Утопиться не захотелось?
Макар сделал честнейшие глаза, быстро затряс головой.
— Никак нет, старшой, долетели весело и с песнями.
Кусто проигнорировал «зануду» и, поставив на нос макаровскую сумку, флегматично проворчал:
— Багаж не забудь, песенник. Тут носильщиков нет.
Ждан хохотнул, подхватил макаровскую сумку и сделал приглашающий в сторону костра.
— Пойдём, капитан, у костерка посидим, перекусим.
Кусто по обыкновению хмуро отмахнулся.
— Некогда. Вы уж сами как-нибудь. Только крейсер мой подтолкните.
Ждан передал сумку Макару и взялся за нос катера. Навалился всем весом, и мощно толкнул посудину от берега. Кусто поднял руку и, выправив «Калипсо» вдоль русла, запустил мотор. Ждан помахал на прощание, тряхнул мокрым ботинком и подтолкнул Макара к костру.