Банковский переполох
Шрифт:
Но с другой стороны, что мне оставалось делать? Я просто заложник ситуации!
Андрей Григорьевич не отсвечивал до обеда. По всем делам бегал лично, меня не дергал. То ли чувствовал вину, то ли не до конца протрезвел. Кто ж его знает?
Во время обеда на кухне офиса ко мне подсела девушка из отдела по работе с клиентами. Честно говоря, если бы не бейдж, я бы даже не вспомнила ее имени.
— Привет, — первой поздоровалась она.
— Ну здравствуй, — "незнакомая мне
— Как на новом месте? Привыкла уже?
— Давай без прелюдий, — как вы можете помнить, я девчонка прямолинейная. Не надо мне всех этих вокруг да около! — Если какой-то вопрос — задавай.
— Ты спишь со Зничкой? — я чуть кофе ей на блузку не выплюнула, честное слово.
— А тебе какое до этого дело? Насколько я знаю, он мужчина свободный, так что перед тобой отчитываться я уж точно не обязана.
— Подстилка, — девушка чуть не зашипела. — Я два года пытаюсь его внимание на себя обратить, а ты за неделю справилась! Жопой покрутила, он к тебе побежал?
— Ну у меня хотя бы есть чем крутить, — спокойно ответила я и взглядом проводила негодующую девушку.
Чего она только так взъелась? Объективно ведь себя нужно оценивать, объективно. Ни мне, ни ей со Зничкой ничего не светит. Хотя я получила пьяное признание в любви! Так что выкуси.
На обеде на меня все оглядывались, что-то шептали за спиной, разве что пальцами не тыкали. Я и думать не думала, что здесь такой коллектив. Неужели им всем хочется заполучить сердце знойного Знички?
Что, даже охраннику Павлу Ивановичу?
На рабочее место я возвращалась несколько раздраженная. Всегда негодовала, когда люди обсуждали меня за спиной и распускали сплетни. Ну не нравится тебе что-то — подойди и скажи человеку в лицо.
Только открыв дверь приемной, я наткнулась на сюрприз. Неприятный, нужно заметить, сюрприз.
На диване важно восседала дама лет пятидесяти в красном бархатном платье и шляпе с перьями, а рядом, тыча в меня пальцем, что-то лепетала девушка, назвавшая меня подстилкой.
Кажется, сегодня я все-таки сорвусь.
— Это она, Латимерия Поликарповна, с ним спит.
— Спасибо, Люда, можешь идти, — девушка, кинув мне полный надменности взгляд, покинула приемную, а мадам тут же встала и грозовой тучей приблизилась ко мне. — Как зовут?
— Элина, — представилась я. У меня имя, конечно, не рыба, но тоже ничего такое. — А Вы, простите, кто?
— Я кто? Я та, по щелчку пальца которой тебя вышвырнут отсюда к чертовой матери! — на последней части предложения женщина перешла на крик.
— Приятно познакомиться. А я ассистенткой работаю. Кофе будете? Есть чай.
— Мне зеленый чай и пол-ложечки сахара, — я даже прыснула от смеха. Ну ясно, откуда ноги растут.
— Вот Вам чай, а вот Вам ложечки! — я сгрузила перед женщиной на журнальный столик все, что было необходимо, и присела к ней на диванчик. — Что-то еще будете? Новости об Италии, расписание матчей Премьер-Лиги, мини-гольф?
— Шутишь, да? Плоско шутишь, милочка. Что, сиськи сделала, губы сделала, а на мозги денег не хватило?
— Вы думаете, что такие маленькие сиськи делают, да?
— Да, действительно, там и делать нечего…. Ну рассказывай, как ты соблазнила моего мальчика.
— Пф, очень просто! — я махнула рукой и закинула ногу на ногу, не теряя надежды оторваться по полной. — Просто надела трусы с подсолнухами.
— Они хлопковые! — тут же завопила дамочка. — Это полезно для половых органов. Детишки здоровее будут.
— Я Вас, может быть, удивлю, но пока тридцатитрехлетний мужчина носит трусишки с подсолнухами, никаких детишек у него не будет, даже не мечтайте.
— Малолетняя хамка!
— Ой, послушайте, прекратите ломать комедию, — я подлила себе чаю и достала печенье, которое покупалось для Андрея Григорьевича. Ничего, меньше поправится. — Вы ведь и сами понимаете, что Ваш сын, прямо скажем, не ахти в морально-нравственном плане. Его ж без учета денег ни одна девушка не вынесет. А охотницы за кошельками, уж поверьте, рожать внуков Вам не будут. Дольче Габанна одежду для беременных не выпускает, а пропустить новую коллекцию они просто не могут.
— И что Вы предлагаете? — женщина заметно поубавила обороты и решила прислушаться к моим словам. — Мне Вам заплатить, чтобы Вы от Дрюнечки деток родили?
— Упаси Господи! — открестилась я. — Мне бы с Вашим Дрюнечкой месяц проработать, а Вы о внуках…. Я говорю, что Вам нужно перестать наседать на него. Не нужно покупать хлопковые трусишки на базаре, не нужно приходить к его потенциальным девушкам и называть их хамками. Отстаньте от сына, займитесь своей личной жизнь. Вы же молодая, красивая! Муж у Вас огнище. Самой еще детей рожать надо, а Вы о внуках.
— А откуда Вы знаете о моем муже?
— А у меня мама с Вами в театре работает. Говорит, что Вы в свои пятьдесят семь охомутали их сорокапятилетнего режиссера! Но я ей не верю. Разве Вам есть пятьдесят семь?
— Ой, скажете тоже! — Латимерия Поликарповна заулыбалась и залилась густым румянцем. — Мне пятьдесят шесть лет. И тринадцать месяцев.
— Ну а я о чем? Не нужно всех вот этих материнских волнений. Успокойтесь, выдохните, Андрей Григорьевич сам разберется со своей личной жизнью и нижним бельем.