Банковский счет
Шрифт:
В передней части закусочной было две двери, но ни к одной из них не было ступенек. Лейтенант добрался до ближайшей, постучал в нее и вообще не ожидал ответа. На самом деле, он как раз собирался отвернуться, когда дверь все-таки приоткрылась и на пороге появилась худощавая женщина средних лет, смотревшая на него сверху вниз. В уголке ее рта была сигарета, которая покачивалась, когда она говорила: «Чего ты хочешь?»
«Мы хотели спросить, — сказал лейтенант, — не могли бы мы заказать кофе и датский сыр». Ему приходилось запрокидывать голову и смотреть
«Мы закрыты», - сказала женщина.
Появилась другая женщина со словами: «В чем дело, Гертруда?» Эта была ниже ростом, носила шейный бандаж и выглядела раздраженной.
«Он хотел кофе с датским сыром», - сказала Гертруда. «Я сказала ему, что мы закрыты».
«Мы закрыты», - сказала другая женщина.
«Ну, мы офицеры полиции», - начал лейтенант.
«Я знаю», - сказала Гертруда. «Я догадалась по твоей шляпе».
«И ваша машина», - сказала другая женщина. «Сбоку написано ‘Полиция’».
Лейтенант повернул голову и посмотрел на патрульную машину, хотя уже знал, что написано на ее боку. Он быстро оглянулся и сказал: «Ну, мы здесь на дежурстве, и мы подумали, не могли бы вы продать нам немного кофе и датского сыра, даже если вы не на сто процентов открыты». Он попытался обаятельно улыбнуться, но все, что он получил в ответ, — это полный рот дождя.
«У нас нет датского», - сказала раздраженная женщина в шейном бандаже.
Гертруда, будучи более любезной, сказала: «Я бы хотела тебе помочь, но дело в том, что у нас пока нет электричества. Вообще ничего не подключено. Мы только что приехали. Я бы сам выпил чашечку кофе.»
«Здесь становится чертовски холодно, — сказала раздраженная женщина, — при открытой двери».
«Что ж, в любом случае спасибо», - сказал лейтенант. Гертруда сказала: «Заходите, когда мы будем открыты. Мы угостим вас кофе и датским сыром за счет заведения».
«Я сделаю это», - сказал лейтенант и поплелся обратно по лужам, чтобы доложить, сказав: «У них нет электричества, капитан. Они еще ни на что не настроены».
«Мы даже не можем правильно выбрать вершину холма», - сказал капитан. Радисту он сказал: «Ты!»
«Сэр?»
«Выясни, есть ли здесь поблизости патрульные машины».
«Да, сэр».
«Мы хотим кофе по-датски».
«Да, сэр. Какой вам нравится кофе?»
«Легкая, три кусочка сахара».
Радист выглядел больным. «Да, сэр. Лейтенант?»
«Черный, один сладкий».
«Да, сэр».
Пока радист принимал приказ водителя, капитан повернулся к лейтенанту и сказал: «Одна конфетка и что?»
«Это заменитель сахара, сэр. Для людей, сидящих на диете».
«Ты на диете».
«Да, сэр».
«Я вешу примерно в два раза больше вас, лейтенант, но я не на диете».
Лейтенант открыл рот, но снова никакой ответ не показался ему подходящим, и он ничего не сказал.
Но молчание на этот раз тоже было ошибкой. Брови капитана поползли вверх, и он спросил: «Что вы хотите этим сказать, лейтенант?»
Радист сказал: «Я отдал приказ, сэр».
Это было своевременное отвлечение внимания. Капитан поблагодарил его, снова затих и следующие десять минут задумчиво смотрел в окно, пока не прибыла другая патрульная машина, доставившая кофе и датское печенье. Капитан приободрился, услышав это, пока вторая патрульная машина не прибыла через две минуты после первой, привезя еще кофе и датское печенье. «Я должен был догадаться», - сказал капитан.
Когда третья и четвертая патрульные машины с грузами кофе и датского сыра прибыли одновременно, капитан рявкнул радисту: «Скажите им, хватит! Скажи им остановиться, скажи им, что этого достаточно, скажи им, что я на грани срыва!».
«Да, сэр», - сказал радист и принялся за телефон.
Тем не менее, в течение следующих пяти минут прибыли еще две патрульные машины с кофе и датским печеньем. Капитан был убежден, что дисциплину лучше всего поддерживать, никогда не сообщая рядовым, когда что-то идет не так, поэтому им приходилось принимать, оплачивать и говорить спасибо за каждую отправку, и постепенно мобильный штаб заполнялся пластиковыми стаканчиками с кофе и коричневыми бумажными пакетами, полными датского. Запах мокрой формы лейтенанта в сочетании с паром от кофе в закусочной становился очень сильным и от него запотевали окна.
Лейтенант сбросил с колен несколько деревянных мешалок и сказал: «Капитан, у меня есть идея».
«Боже, защити меня», - сказал капитан.
«У людей, работающих в этой закусочной, нет ни электричества, ни отопления, сэр. Честно говоря, они кажутся мне прирожденными неудачниками. Почему бы нам не угостить их нашим дополнительным кофе и датским сыром?»
Капитан поразмыслил. «Я полагаю, — рассудительно сказал он, — это лучше, чем если я выйду из машины и втопчу все это добро в гравий. Продолжайте, лейтенант».
«Благодарю вас, сэр».
Лейтенант собрал одну упаковку — четыре кофе и четыре датских — и отнес их из машины в закусочную. Он постучал в дверь, и ее немедленно открыла Гертруда, у которой в уголке рта все еще торчала сигарета. Лейтенант сказал: «Нам доставили больше еды, чем мы хотели. Я подумал, может быть, тебе не помешало бы что — нибудь из…
«Мы, конечно, могли бы», - сказала Гертруда. «Это действительно мило с твоей стороны».
Лейтенант протянул коробку. «Если вам понадобится еще, — сказал он, — у нас их много».
Гертруда выглядела нерешительной. «Ну, э-э…»
«Вас здесь больше, чем четверо? Я серьезно, мы под завязку загружены товаром».
Гертруда, казалось, не хотела говорить, сколько их было в закусочной — вероятно, потому, что не хотела испытывать щедрость лейтенанта. Но в конце концов она сказала: «Нас, э-э, семеро».
«Семь! Вау, ты, должно быть, действительно там работаешь».
«О, да», - сказала она. «Мы действительно такие».
«Вы, должно быть, торопитесь открыться».