Банный вор
Шрифт:
Вор отыскал открывашку в буфете среди пластмассовых крышек, шурупов и мятых салфеток, вынес в комнату табуретку и сел возле стола. Открыл бутылку и наполнил до краев высокие стаканы - пена вздулась и поползла.
– Слушай дальше, - Серега в два жадных глотка выпил полстакана, вытер губы рукавом и поймал креветку побольше.
– Торчал возле твоего подъезда с утра пораньше на десятый день после твоего прихода... Думаю, если он ко мне с коньяком завалился после удачного дельца, то сегодня снова пойдет.
– На это большого ума не надо...
– Зацепила меня твоя банная наука, думаю, жизни не будет, если не проверю, - взял отгул, пристроился за тобой... Решил
– Интересненько, - вор впервые отхлебнул пива, зажмурился, как от яркого света.
– Очень даже интересненько...
– Метался ты по городу, словно затравленный волк, еле за тобой поспевал, с моей комплекцией в шпики-то не очень заиграешься, - а когда ты свою любовь бывшую встретил, отлегло у меня на душе, и, честно говоря, я даже прослезился...
– Какие мы сентиментальные...
– Тебе сейчас хорошо смеяться, задурил мне мозги...
– К сожалению, не задурил. Просто случайная встреча спутала мои планы. Если бы ты сегодня додумался прогуляться вместе со мной... вор очистил креветку.
– Значит, упустил ты шанс набить мне морду...
– Нет, нет и нет! Если бы мне такое сказал человек, не имеющий за душой ничего... Но у тебя же настоящий талант! Ты же сам давал мне читать свои ранние новеллы... В них были ростки серьезной прозы. Тебе надо было только работать, наплевать на все и работать!
– А что я, по-твоему, раньше делал?
– вор бухнулся на колени, открыл дверцу стола и начал выгребать папки одну за другой.
– Повесть... Роман... Драма... И все брошено на половине... Зачем, скажи, зачем я каждый вечер, приходя с работы, ложился спать, чтобы потом кропать ночью никому не нужные страницы и снова идти на работу и одурело сидеть над микроскопом, портя глаза, а вечером опять спать... Все отпуска потратил на писанину...
– И что, никому не показывал?
– Серега машинально допил пиво.
– Показывал... Как без этого... Только одному стиль не понравился, другому - идея, третий долго хвалил, но палец о палец не ударил, чтобы помочь... Да не в этом дело... Есть у меня талант, есть, - но не писателя, а вора... По призванию я - банный вор... Банный... Даже сейфа не сумею взять, и ограбить слабо, и зарезать... Одно остается - по кабинкам шарить, а там, думаешь, много добра попадается?.. Что я могу загнать? Джинсы фирменные, кроссовки, дипломаты, импортные куртки... Все надеванное, не первой свежести, значит, и цена низкая... Часы не дороже червонца идут... Кому сейчас они нужны, у каждого по паре... А деньги слишком редко попадаются. Народ умный пошел, хитрый...
– Да, если опять не врешь, то в дерьме, голубчик, ты увяз по самые уши... А может, все-таки проверочку мне устраиваешь?
– Серега принялся за остывшие креветки - они ломались в его пальцах, и чешуйки сыпались на колени.
– Убедительно вроде говоришь, а я вот мотивов не могу никак найти...
– Мотив один... Федор Михайлович Достоевский однажды сказал, что свободен тот, у кого миллион... Понимаешь, миллион!
– вор собрал папки в стол, взял недопитый стакан и ушел в кресло к противоположной стене.
– Но ведь для такой жизни в человеке должно что-то сломаться... Самое заветное, самое ранимое... Да и прежде чем начать такую жизнь, надо как-то ее обосновать...
– Не бойся, у меня на этот счет даже собственная теория разработана, - вор поставил стакан у ног.
– Могу выдать ее в полном объеме...
– А что, послушаем.
– Жизнь наша - маятник, и первая фаза, которая приходится на детство
А маятник уже отклонился достаточно, но не успел застрять, чтобы, помедлив, с нарастающей скоростью двинуть обратно...
Пора браться за ум, готовиться к погоне, строить каркас будущей карьеры... Вместо этого бегаешь на лекции в одном-единственном пиджаке, оставшемся с выпускного, подсмеиваешься над пижонами, тратишь стипендию на пластинки, кормясь у матери, и мечтаешь, мечтаешь... Другие уже давно усиленно трамбуют фундамент, а ты все еще веришь в справедливость и счастье и ждешь, что нежданно-негаданно, за одни только добродетели, оно свалится на тебя и будет сопровождать всю оставшуюся жизнь...
Но вот маятник достиг низшей точки возврата, мелькнул, как курьерский, просвистев на перегоне, и полез в гору успеха...
Тебе же не хватает сил, нечем дышать, время потеряно, инерция слаба, и тогда остается одно - или безнадежно отстать, или найти в себе силы для решающего толчка, чтобы взмыть... Вдруг понимаешь, что блага вкушают другие, а не ты, который никогда не врал, не брал чужого, не подлизывался, не угадывал, куда подует ветер, а слепо цеплялся за свой талант, а тот взял да и оказался фикцией, как, впрочем, и вся предыдущая фаза... Теперь некогда задумываться, что же такое совесть, честь, стыд, только одно тревожит - это ощущение ускользающей жизни и боязнь смерти, но не оттого, что уйдешь в небытие, так ничего и не оставив после себя, а оттого, что, возможно, не успеешь наверстать упущенное...
Одни прозревают вовремя, заметив промелькнувший маятник, другие опаздывают, а третьи продолжают думать, что они все еще взлетают, когда на самом деле прочно остановились...
А что бы случилось со мной, задержись я? Представляешь, все осознал, но сделать ничего не можешь... Жена, дети, куча обязательств... Пронесло... Маятник неуклонно тащит меня по восходящей, и я учусь получать удовольствие от многого, чем раньше пренебрегал, чего боялся, на что смотрел свысока... Оказывается, и настоящим потребителем стать не так просто, и надо пройти искус, чтобы не превратиться в скрягу, который лишь копит банкноты, или в тупого мещанина, который много имеет, но мало получает... Потребитель высокого класса так же редок, как и хороший писатель... Для этого нужны и ум, и вкус, и многое, многое другое... Но еще более редок потребитель благ, который при наименьших затратах получает максимум... Ухмыляйся не ухмыляйся, но это так... И я имею честь принадлежать к последним... Доказываю... Я не изнуряю себя тренировками, как чемпион. Тому, чтобы держаться на поверхности и получать долю, нужна постоянная форма... Я не дурею от репетиций и гастрольных поездок, как звезды эстрады, собирающие на долгую старость... Я не порчу нервы, сидя в директорском кресле, и не дрожу при мысли, что меня могут с него попросить... Я беру, сколько мне надо и что мне надо, и плата за все это - несколько минут, которые только приятно разнообразят серую действительность... У меня нет профессии, у меня нет призвания, но у меня есть способ, способ жить на должном уровне...