Банзай, земляне!
Шрифт:
– Как медный кабель в пункт приема лома. Дембеля – оркам, его родне – пропал без вести. А теперь тому, кто бойцов сдавал, план «Б» до зарезу нужен. Чтоб следы уничтожить. Зальют эти катакомбы токсинами, пробками бетонными законопатят, и вроде как не было никаких дембелей.
– Но для чего, мать честная?! С какой стати превосходящей армии отдавать своих солдат на растерзание слабому противнику?
– Кабы знать, боец, кабы знать, – сержант задумчиво поскреб ногтями небритую щеку. – Подозреваю, что началась вся эта гнилая история еще до войны с зелеными, а потом остановиться уже было нельзя. Чем бы орки здесь ни занимались, живого человеческого материала у них для этого сейчас не хватает. С последней оккупированной планеты мы их вышибли четыре
– Ну?
– И все пустые. Наши охотнее пулю себе в висок пускают. А некоторые на такой злой случай специальную гранату под броней носят. «Последнее УРА!» называется. Чтобы оркам даже трупа не досталось. Вот штабные и грели зеленых дембелями. Какой им прок был с этой подлости – не спрашивайте. Сам не знаю.
– А я вот не думал, что люди со своими так поступать могут, – разочарованно произнес Че.
– Со своими люди еще и не так могут, – уверил его сержант. – Сволочизм у нашей расы в генном коде прописан.
– Вот ведь пидарасы!
– Кто?
– Да все!
– Оставим морально-этическую сторону вопроса военным историкам. Пусть об этом их головы болят, а не наши, – сказал сержант. – Сейчас важнее сугубо практические аспекты.
– Драпать из этой хрустальной клетки надо, – закивал Че. – Да и вообще из армии. Лично мне резко разонравилось быть военным. Я теперь хочу помереть на свободе, будучи мирным гражданским человеком.
Тема задела сержанта за живое, так что возразил он с жаром:
– Гражданским? А кто такие гражданские? Что они видят со своих диванов, кроме телевизоров? Что они знают, кроме того, что им через эти ящики внушают?
– Но они хотя бы вольны делать, что им вздумается, а мы живем по приказу. И умираем тоже, – уперся Че.
– Так я о том и толкую. Нам хотя бы честно и открыто приказывают, а этим баранам мерещится, что они сами себе хозяева. Была когда-то такая замечательная страна – Рим. Давно. Еще до древних. В этом Риме для свободного человека считалось неприличным работать после двенадцати часов дня. С утра до вечера вкалывали только рабы. Теперь понял, кто такие гражданские?
– Они с утра до вечера, а мы и вовсе круглые сутки службу тянем.
– Не скажи. В нашей армии главное – первый год продержаться, а потом начинаешь жить как свободный человек. Правда, иногда малость повоевать приходится, но это уже мелочи.
Че Паев признал правоту командира угрюмым молчанием.
Сержант продолжил:
– Я свой военный билет на гражданский паспорт никогда не поменяю. И вам не советую, – с этими словами он решительно поднялся на ноги. Рефлекторно взглянул на левое запястье, где должен был находиться БПК. Сейчас блока полевого командира на руке не было. Сержант досадливо крякнул. Застегнул воротник с дочерна засаленной подшивкой. Оправил китель. Мазёвый с Че Паевым тоже вскочили, быстро приводя в порядок изодранную, обожженную, пропитанную грязью, кровью и потом форму. Это привычное, отработанное множественными повторениями действие магическим образом вернуло солдатам уверенность и боевой задор.
– Слушать сюда, товарищи военные! Ставлю новую боевую задачу. Уцелевшему личному составу надлежит выйти на поверхность без потерь и тем самым наглядно продемонстрировать неоспоримое превосходство обыкновенного солдата над экстрасенсами, монстрами, демонами и прочей блядской мистикой. У кого какие предложения?
Бойцы дружно высказались за то, что надо пробиваться к монорельсу и ехать на нем до лифта. Благо опыт уже имеется, и ошибки повторять они не намерены. Дистанционное управление в гондоле сломают сразу. Помянули и другие примечательные вехи своей предыдущей попытки бегства. Открытым остался вопрос, как выбраться из хрустальной темницы – точнее, светлицы, не столкнувшись с противодействием местных экстрасенсов. Все прочие преграды
– Средство от этой напасти есть, – оптимистично заявил Мазёвый. – Только мы его пока не придумали.
Сержант прошелся туда-сюда по камере, о чем-то сосредоточенно размышляя.
– Насчет отвлекающих мыслей о сексе вы удачно смекнули. В мой план побега эта деталь вписывается идеально. Действовать будем так…
31. Полный квинтет
Последний день Вселенной.
Время истекло.
Обрушенный туннель Кумар и Клюв прошли так быстро, как только позволили каменные завалы на пути. Серьезная задержка возникла только единожды, когда пришлось руками разгребать сплошную стену битой породы без единой лазейки. Во всех прочих случаях завалы оказывались не такими уж плотными и непреодолимыми. Непременно находились щели, через которые можно было просочиться на брюхе, а то и на четвереньках. В туннель бойцов вынесло чертово колесо. Раньше здесь беспрепятственно текла вода, доставляемая из озера исполинским механизмом. Теперь она с трудом пробивала себе дорогу между камнями. Сюда же таинственная радуга уносила зверей, избранных папой орочьим.
Догадаться, почему туннель обрушился по всей длине, труда не составило. Бойцы сразу вспомнили слова Мазёвого о том, что радуга искажает гравитацию. Со взрывной волной она вполне могла сделать то же самое и хлестануть всесокрушающим бичом по тем поверхностям, с которыми соприкасалась. То есть универсальный разбиратель превратил радугу из средства доставки зверей в транспортерную линию для перемещения разрушительной энергии взрыва. Рвануло здесь, а коллапс произошел где-то там, впереди. Разведчиков даже любопытство разобрало, что случилось с тем местом, куда попала основная часть необычного груза. Воронки диаметром в несколько десятков метров они видывали и прежде, но на эту хотелось посмотреть в особенности. Клюв, правда, обеспокоился, не зацепило ли своих. Все-таки они тоже где-то там. Впереди. Кумар ответил, что в этом смысле полный порядок.
На выходе из туннеля взглядам разведчиков предстала картина, о которой Клюв поэтично сказал:
– Вот так взрываются мечты.
Там был настоящий хрустальный дворец на воде, увитый серпантином воздушных мостов и радуг. Еще недавно он был прекрасен, словно ожившая сказка. Теперь здание разрушалось на глазах, с каждой секундой становясь все более похожим на бесформенную груду битого стекла, насквозь пронизанную мягким светом. По стенам бежали трещины. Тут и там в воду шлепались целые хрустальные глыбы. Летящие вниз мелкие осколки походили на непрерывный дождь. Мосты проваливались. Радуги пульсировали и хаотично метались из стороны в сторону. По воде дрейфовали островки выгорающих ГСМ, попавшие сюда с озера. Радуга принесла искаженную и приумноженную взрывную волну в самое сердце диковинного здания, высеченного из цельной хрустальной скалы, и теперь запретный дом уходил в небытие.
Кумар осторожно прощупал поле чистой информации вокруг себя. Мягкое противодействие, мешавшее ему на озере, здесь тоже ощущалось, но не так отчетливо. Его источник остался где-то за спиной. Кумар позволил своему сознанию разойтись вширь. Вновь возникло чувство, будто мир делается прозрачным и надвигается сразу со всех сторон. Экстрасенс в деталях смог рассмотреть устройство запретного дома. Тот не был зданием в привычном смысле этого слова. Скорее его можно было назвать исполинским процессором, перерабатывающим и умножающим особый вид пси-энергии. Вода вокруг дворца требовалась для охлаждения отдельных рабочих элементов. Внутри присутствовало множество орков. И еще там были люди, сознание которых плавало в океане боли. Примерно с полсотни. Именно они питали весь комплекс своей нервной энергией высокого напряжения. Энергией, очищенной от любых мыслей нескончаемым отупляющим и одновременно дурманящим страданием.