Бар на окраине
Шрифт:
Всегда представляла себе такую романтическую картину: ночь, уличный фонарь, скрывающий звёздное небо, и влюблённые, целующиеся под ним. Я обняла Галиада за шею, приподняла одну ногу, как в старых фильмах, отдаваясь ласковому поцелую.
Машина прибыла. Мы ещё немного постояли, вглядываясь друг другу в глаза, затем сели в салон.
– Знаешь, только сейчас заметил, что ты стала ещё красивее. Когда на снимки смотрел, отметил, как ты изменилась, расцвела и сейчас оторваться не могу. Неужели это я так на тебя влияю? Да, вернее всего, в этом моя заслуга, - самомнение у одного месье просто зашкаливало, или это
– Это не ты, а моя любовь во мне. Влюблённые все расцветают от этого прекрасного чувства, которое согревает сердце.
– Дурочка, - отозвался Галиад и ласково погладил по волосам. – Это просто ты салон красоты стала регулярнее посещать, так как деньги появились, и желание мне угодить.
Я отстранилась, сложила руки на груди, скривила губы.
– Ты, вообще, можешь хоть немного быть романтичным? Я тебе о великом, а ты о деньгах.
– Но я ведь прав, - невозмутимо пожал плечами он, ехидно смерив меня взглядом. – Наряд, работа мастера, и всё это для меня. В этом твой рецепт красоты и очарования.
– А твой? – решила узнать, для кого это он наряжается каждый день.
– А мой? – усмехнулся Галиад. Он поправил ворот рубашки, затем манжеты рукавов, потом задорно блеснул белозубой улыбкой и произнёс: - Для тебя, конечно же, моя ревнивица.
Я усмехнулась и замолчала. Мы так близки с ним и совершенно далеки друг от друга. Я не могу проникнуть в его мир, понять его поступки, ход мысли. Я постоянно оказываюсь в полном неведении о том, что он скажет в той или иной ситуации. Он словно играл со мной, и я не могла понять, почему эта игра так увлекала меня. Я вспоминала свой первый брак, как мы обсуждали совместное будущее с Лиантером, как строили планы. А Галиад меня просто ставил в известность. Он вёл меня, расставляя свои ловушки, а я попадалась в них, запутавшись в своих чувствах. Моя любовь с каждым днём становилась всё требовательнее, я хотела услышать те нужные слова, которые шепчут все парочки.
– Галиад, – обернулась я к нему, - мне это важно, скажи, что любишь меня.
Я приказывала, так как утопала в отчаянии. Тадар нахмурился, оценивая моё состояние, затем тихо спросил:
– Опять предсвадебная лихорадка?
Я кивнула. Мне казалось, что я в заснеженной пустыне, совершенно одна. Промозглый ветер выдувает тепло из моего тела, наполняя холодом. Было пусто в душе от понимания, что он никогда не скажет этих заветных слов.
– Силия, - позвал меня любимый, отрицательно качая головой, - от этого тебе не станет легче.
Он сгрёб меня в охапку, обдавая запахом выпитого алкоголя, сокрушаясь:
– Ты уже взрослая, чтобы ждать от мужчины нежности. Мужчины же грубы по своей натуре. Сказать тебе «люблю» проще простого. Но за этими словами не будет никаких чувств. Это словно как если бы я тебе сказал «хочу тебя трахнуть». Пустые слова. Они говорят о простом желании удовлетворить похоть. Но «я люблю тебя» говорит о том, что мужчина заходит издалека. Он подводит тебя к тому, что скажет тебе об истинном значении этой фразы.
Я выдохнула разочарованно, и чего я уши развесила, ведь понимала же умом, что не скажет он этого никогда. Опять послушала очередную лекцию от очень умного, мудрого и опытного нетрадиционалиста, которому
– Я люблю тебя, Галиад. Очень сильно люблю. Крепко, так, что порой страшно открыть глаза, а тебя нет. Так сильно, что дышать без тебя тяжело. Но и с тобой теснит сердце, болит душа. Ты прав, когда говорил, что после первого раза тебе нужно бежать. Я такая же, как все. Попала под твоё очарование. Хочу тебя постоянно, ревную к каждому мужику, на которого ты внимательно смотришь. Кажется, что ты трахаешься со всеми подряд, если я тебя не вижу. Мне нужно услышать от тебя эти слова, чтобы успокоиться хотя бы на время. Просто услышать эту ложь, которая будет звучать искреннее правды.
Галиад долго молчал, машина остановилась, и нам пора было выходить, но Тадар сидел, напряжённо глядя на меня.
– Я люблю тебя, милая. Так легче? – выпалил он, наблюдая за моей реакцией.
Я усмехнулась и замотала головой. Не легче, ведь он это сказал с таким каменным лицом.
– Я глупая, - произнесла я.
– Это я давно понял, - произнёс он. – Больше не проси меня тебе лгать. Я не люблю тебя, Силия, но ты мне нравишься, и я не хочу видеть твоих слёз. Так что приводи себя в порядок, я подожду на улице.
Он вышел, а я тихо всхлипывала, не понимая, что со мной. Истерика за истерикой. Я схожу с ума. Делаю одни глупости. Чего я пытаюсь добиться? До чего дотянуться?
Прикрыв глаза, глубоко вздохнула, медленно выпуская воздух. А хочу ли я выходить за него замуж? Почему всё обернулось именно так?
Взглянула на силуэт любимого за стеклом машины. Он был прекрасен, в этом ему не было равных. Странный, непонятный, он толкал меня на безумства и свадьба одна из них. Всхлипнув, достала из сумочки платок и стёрла слезы.
Предстать перед друзьями Галиада я должна без красного носа и потёкшей туши. Я твердила себе, что игры бывают разными, и нужно вести в ней, если хочу выиграть, а не раскисать и не рыдать.
Вышла через минуту, улыбаясь Галиаду.
– Поскорее бы свадьба, - проворчала я ему, пытаясь оправдаться.
– Не ожидал, что это для тебя будет так сложно. Ты же уже была замужем. Чего ты боишься?
Галиад обнял меня, прижимая к своей груди.
– Вот именно была, - подчеркнула ему. – Поверь, там всё очень сложно.
Любимый нахмурился.
– Ты меня пугаешь? Скольких спрашивал, говорят, ничего не меняется.
– Не знаю, кого ты слушал, но, поверь, меняется очень многое, - возмутилась я в ответ.
– Что конкретно? – уточнил любимый.
– Появляются ограничения. Любое решение должно быть согласовано обеими сторонами.
– Ну в нашем случае все решения принимаю я за нас двоих, - безапелляционно заявил самонадеянный жених.
– Но это неправильно, - возразила я.
– Так, я понял, - остановил меня Галиад, размыкая объятия и насильно разворачивая меня к клубу, вход в который охранялся двумя мужчинами в сканирующих очках и вооружённых дубинками.
– Ты боишься, что потеряешь свободу?
– продолжал Галиад, подталкивая меня к небольшому крыльцу, возле которого столпилась разномастная толпа. Но мы шли напрямую к охранникам, игнорируя косые и недовольные взгляды.
– Ты её уже потеряла, милая, когда я решил, что ты моя. Так что пошли уже, не будем мёрзнуть на улице.