Бар "На перекрестке"
Шрифт:
– А может у летучих мышей?
– попыталась найти выход совсем засмущавшаяся богиня и вздохнула, поняв, что это будут еще более ненадежные свидетели, чем совы. Да и какое дело птицам и мышам до каких-то поджигателей? Они их точно не рассматривали.
Вздохнув, юная богиня вернулась на свое место и села послушать других.
Другие выходить и высказываться не спешили. Разумные мысли и идеи были высказаны давно. А неразумными поделилась только что богиня, зачем усугублять?
– Есть желающие еще что-то сказать?
– спросил спикер и, оглядев присутствующих, поднял молоток,
– Есть!
– ласково произнес женский голосок.
Боги стали оглядываться и узрели стоявших в дверях женщин. Одна была в драной одежде, испачканной землей и драконьей кровью. Вторая просто в хлам пьяна и первой пришлось ее поддерживать за талию, чтобы не рухнула носом об пол.
– Как вы посмели подвергать мою девочку опасности?
– почти пропела первая и вторая икнула в поддержку.
– Да я вас за это… всех.
В грязной женщине не без труда узнали богиню любви Элану, в ее нетрезвой спутнице скандалистку и любительницу огурцов Лакьяну.
– Вы не состоите в совете так что… - напомнил о себе спикер.
– Ах не состою, - зашипела Элана и вокруг ее фигуры вспыхнул черный огонь, шокировав добрую половину присутствующих.
– Не состою, значит, - неожиданно звонко и внятно поддержала ее огурцовая богиня и широко взмахнула рукой, после чего с потолка посыпались огурцы. Разные. Одни свеженькие, только сорванные и даже теплые, нагретые солнышком, другие явно тепличные - длинные и ярко-зеленые, третьи закатанные и падали они прямо в банках.
Боги стали защищаться как могли, сталкиваясь щитами и нейтрализуя силу друг друга. лакьяна вдохновенно орала и требовала немедленно спасти ее мир, иначе она каждому затолкает по огурцу в очень неприличное место. И это было страшно, очень уж уверенно все эти обещания звучали. А Элана, прямо так, в панцире из темного огня, который делал ее похожей предвестницу Армагеддона, шла вперед, раздавая тумаки. Дошла до Яй-Каая, разумно залегшего под креслами и врезала ему в глаз.
– А теперь вы нас выслушаете, - сказала, немного удовлетворив свою мстительность.
– И тогда все закончится быстро и правильно. А то додумались, послали девочку искать давно вымерших реликтов и даже помочь не хотят.
Яй-Каай кивнул. Если честно, он изначально был против подвигов Геракла. Именно потому, что замену той же гидре найти практически невозможно. Но его слушать не стали, вдохновившись тем, что казалось выходом из сложившейся ситуации.
Компания похитителей поясов тем временем доехала до небольшого городка и решила там отдохнуть и переночевать. Девушкам, даже лесной деве Аллочке, осточертели палатки и спальные мешки. Мужчины мужественно в этом не признались, но и возражать против трактира со всеми удобствами не стали, послушно сняли две комнаты - одну для себя, одну для девушек.
Миррет с наслаждением искупалась, дождалась пока из ванной комнаты выйдет эльфийка, а ее место займет лягушка, сообщившая, что плавать будет долго и с наслаждением.
– Глупость какая-то, - печально сказала Миррет, помахав в воздухе листочком со списком подвигов.
– Где теперь все это искать?
– Волк наверное знает, - отозвалась Аллочка, высушив теплым ветерком волосы.
– А давай его расспросим поподробнее. Потому что пока все очень таинственно.
– Давай, - сказала Миррет, именно на это предложение надеявшаяся. Потому что одной давить на преподавателя боязно, а вот с эльфийкой и ее револьвером - это уже совсем другое дело.
Аллочка поднялась на ноги, инстинктивно схватила со столика кольт и умчалась, не став дожидаться Миррет. Дверь комнаты мужчин она открыла, даже не постучав - если не заперлись, значит ничем предосудительным и интимным там не занимаются.
Они и не занимались.
Луи сидел на полу и перебирал пальцами в воздухе, словно пытался что-то поймать.
Волк сидел напротив него и тихонько объяснял.
– … Звуковые волны в магии используются с глубокой древности. Изначально вообще только их использовали, воздействуя на структуру силы словами, тоном, модуляциями голоса. Это потом узнали, что можно и напрямую, но ученичество все равно начинается с голоса. А твой дар позволяет с помощью звука воздействовать не только на твою внутреннюю силу, но и на ту, что разлита вокруг. Правда, из-за обучения семейному ремеслу, воздействуешь ты однобоко, инстинктивно вкладывая желание напугать и изгнать. Думаю, если потренируешься, сможешь даже влюбить в себя кого-то, хотя я бы не советовал, есть применение этому дару гораздо лучше…
И все бы ничего, но сидел волк в человеческом обличье. Большой такой мужчина, одет только в штаны, волосы мокрые, на плече полотенце. И голос знакомый-знакомый. Аллочка даже вспомнила, где именно его слышала.
– Ах ты, гнусный обманщик!
– срывающимся от гнева голосом произнесла она и направила на мужчину револьвер.
Он обернулся, оценил открывшуюся картину и вскочил на ноги.
– Я сейчас все объясню, - сказал серьезно.
– Ах, объяснишь?! Да как ты посмел!
И выстрелила.
Волк с нечеловеческой ловкостью успел отскочить. Аллочка же забежала в комнату, схватила кувшин с водой и запустила ему в голову. Гнусный обманщик резко присел и кувшин пролетел мимо, разбил окно и пропал где-то снаружи. Судя по раздавшимся вскоре воплям, не просто так пропал, а успев в кого-то попасть.
– Убью, - мрачно пообещала эльфийка.
– Дурная девка! Конокрадка!
– обозвал ее волк.
Эльфийка опять выстрелила, почти в упор, а волк вместо того, чтобы выпрыгнуть в окно следом за кувшином, гнуснейшим образом шлепнулся на пузо и ловко прополз у нее между ног. Еще и присвиснуть успел, сообщив, что черное кружевное белье его любимое.
Пунцовая от злости и смущения эльфийка запустила вослед вскочившему на ноги мужчине табурет, выругалась на наречии дроу и, пообещав кастрацию без наркоза, бросилась следом.
– Подлец!
– орала она в коридоре.
– Тебе нужен был волк!
– отвечал ей подлец.
– Бах, бах, - говорил кольт.
– Проклятая девка песчаных гулей!
– орал кто-то внизу, в общем зале.
– Убью!
– вопила Аллочка.
– Крак!
– громко вторило ей что-то ломающееся.
– Успокойся, о прекрасная… - нес околесицу волк.