Барабара

Хрущевский Чеслав

Ответить я не успел. На улице затрещали винтовочные выстрелы. Капитан с криком "Тревога! К оружию! Черные наступают!" выбежал из комнаты.

Объяснения мы получили от спокойного, как всегда, сержанта Сэма:

– Никто не нападает. Стреляют, потому что черный исчез.

– Сбежал?!

– Никак нет - исчез. Решетка в окне цела, замок в двери не тронут.

– Организовать погоню!

– В каком направлении?

– Во всех направлениях!

Один из часовых сообщил, что за стеной форта на песке виднеются следы босых ног. Два взвода, прихватив

собак, отправились в погоню.

2. РАССКАЗ МУЛАТА БАРУТИ

– Не помню, сколько было времени. У меня нет часов. У меня никогда не было часов. Мы с женой сидели перед шалашом. За день до этого белые солдаты сожгли деревню. Негры убежали. Куда?.. Переплыли малую воду и скрылись в джунглях. Да, господин, а мы остались. Нома сказала, что белые не причинят нам зла, потому что в наших жилах течет и их кровь. Я всегда слушаюсь жены. Это очень умная женщина. Она никогда не болтает попусту, но в тот вечер разболталась не на шутку. Когда она наконец замолчала, я услышал лай собак.

Тут Нома и говорит:

– Сохрани нас Великий и Добрый Дух. Белые преследуют черного.

– Откуда ты знаешь?
– спрашиваю.

– Было три выстрела.

– Я, - говорю, - не слышал ни одного.

– Значит, ты глухой. Кто-то сбежал из тюрьмы. Собаки, - говорит, - на белых не лают. Смотри, Барути! Человек бежит! Негр!

Да, господин, это был негр. Большущий, широкоплечий верзила. Нома отвела его в шалаш. Я был против: не люблю встревать в чужие дела. Я пытался втолковать жене, что собаки его легко обнаружат, мы подвергаем себя большой опасности.

– У страха глаза велики, - говорит она.
– Ляг, Барути. Ляг так, чтобы солдаты увидели твои почти белые ноги. Я скажу: "У моего мужа проказа". Они боятся Мбубы. Ну, ложись.

А что я мог сделать, господин? С одной стороны, солдаты, с другой негр, который мог убить одним ударом кулака. Нома вышла из шалаша. Потом я услышал голос лейтенанта Мариса:

– Как сквозь землю провалился! Опять исчез!

– Кто, господин?

– Черный. Опасный бандит. Ты его не видела, Нома?

– Нет!

– Чьи это ноги?

– Моего мужа, господин. У него проказа. Умирает.

Что было потом? Собаки увели отряд в другую сторону. Чудеса, да и только!

– Странно, - говорю я жене.
– След-то вел прямо в шалаш.

– Он обманул собак, - говорит Нома.
– Этот человек - Великий Чародей. Он, - говорит, - мой сон. Я, - говорит, - столько ночей видела во сне, как Великий Черный пришел к нам в шалаш.

– Офицер, - говорю, - кричал, что это бандит.

– Офицер врал.

– Пусть твой негр сам скажет, что офицер врал. Почему, - говорю, - он не отвечает?

– Может, не знает нашего языка. Ты понимаешь, о чем мы говорим?

А негр, господин, улыбается, но молчит.

– У него губы потрескались от жары, - говорит моя жена.
– Дай ему воды, Барути.

Большой негр выпил воды. Тогда Нома говорит:

– Он голоден.

– Мы и сами, - говорю, - со вчерашнего дня ничего не ели.

– Он сделает так, что мы будем сыты и богаты.

Я, господин, не мог поверить.

Я никогда в жизни не видел чародеев. Почему немой гигант бежал от солдат? Ведь он мог их заворожить, мог просто исчезнуть. А он почему-то взял да и спрятался в шалаше. Чего ради? Ему нужна была наша помощь. Я подумал, что неплохо бы выяснить, на что он способен. Мы спасли ему жизнь, и теперь он должен выполнить любое наше желание.

– А недурно бы съесть кусочек жирной баранины, - говорю я Номе.

Она прикинулась, будто не слышит.

– Перевезешь его через Горячую реку, - говорит.
– Солдаты могут вернуться с минуты на минуту.

– Я плохо себя чувствую, - говорю.
– Очень плохо. Мне и весел-то не удержать.

Честно говоря, господин, я чувствовал себя совсем неплохо, и Нома прекрасно знала об этом.

Она умная женщина, господин. Нома решила любой ценой спасти великана и сказала мне, что, если я не хочу помочь ей, она сама перевезет его через Горячую реку. Они дождались, когда луна спряталась за тучу, и вышли из шалаша. Прошел час, может, полтора или два. У меня нет часов. У меня никогда не было часов... Наконец Нома вернулась.

– Что с черным?
– спрашиваю.

– Солдаты забрали лодку, - отвечает, - и мы перебрались через реку вплавь. Я чуть было ни утонула, но он вовремя заметил, что я слабею. Он сильный, как лев. Да что там лев! Он сильнее льва! Держал меня за руки, а сам плыл на спине. Выбрались на другой берег. Я проводила его до негритянского поселка. Там нас приняли как родных. По ту сторону реки живут добрые люди.

– Может, и добрые, - говорю.
– Ну, продолжай.

– Я сказала им, что Великий убежал от солдат, что за ним гнались собаки, но перед нашим шалашом они потеряли след... Потом негры дали нам два кокосовых ореха. Пришла сестра вождя племени, у которой луна мозги в голове перевернула.

– Мафута?

– Да, Мафута. Пришла и говорит: "Она жирненькая, как поросенок, моя луна. Поэтому я ем ее по кусочкам. Смотрите, вчера отгрызла четверть, сегодня четверть. Осталась половина. Завтра съем остальное. Мафута любит есть луну. Хорошая, жирная луна". А сама хихикает.

Вождь крикнул, чтобы она замолчала, а я попросила Великого: "Мафута больна. Дотронься пальцем до ее головы, и она выздоровеет".

Я дважды повторила свою просьбу, и тогда он дотронулся пальцем до лба Мафуты, и она тут же перестала хихикать. Мы услышали, как она говорит: "Хочу спать. Проводите старую Мафуту в бунгало. Я не спала столько ночей. Чего вы ждете? Мбуми, я хочу спать".

Впервые за восемь месяцев она назвала своего брата по имени. Великий Черный вылечил ее.

– Ты, - говорю я, - рассказываешь удивительные вещи, Нома.

– Это еще что! После выздоровления Мафуты все начали говорить наперебой. Каждый о чем-нибудь просил.

– А он?

– Он молчал. Только улыбался. Наконец Мбуми утихомирил раскричавшихся негров. "Я знаю, что ты устал, - сказал он Великому.
– Но голод хуже усталости. Ты должен накормить все селение".

– И он накормил?
– спрашиваю.