Барбара и осенние собаки
Шрифт:
— Значит, ты не сможешь больше приходить к нам в гости из-за Чапы? — шепнула Барбара.
— Ну, ненадолго всё-таки можно, — решила Кайри. — Не знаю, а вдруг я смогу даже немножко погладить Чапу, если надену перчатку?
— Кайри и Барбара, может, вы расскажете всему классу, что за интересные разговоры вы ведёте?
3
Барбара ещё вечером обещала маме, что на следующий день пораньше выучит все уроки, но жизнь распорядилась иначе. После уроков Лаури ждал её на школьной лестнице и спросил, опустив глаза:
— Если у тебя нет никаких важных дел, могла бы ты вместе с Чапой помочь мне? Мы прошли бы по всем дворам и осмотрели
Барбара сразу вспомнила обещание, данное маме, но никак не хотелось говорить Лаури, что она такая паинька и сначала должна выучить уроки, а только потом выходить гулять на улицу! «Да и сколько это — „пораньше“? — мысленно рассуждала Барбара. — Если три часа — это пораньше, но ведь и четыре не так поздно? С четырех до половины пятого тоже не так много времени — всего полчаса! Ну да, ведь учить уроки можно и при свете настольной лампы, хотя бы до полуночи, а вот искать Мими в темноте нет никакого смысла!». Они договорились, что встретятся в три часа перед магазином «Синилилле». Барбара в промежутке успела забросить свой ранец в угол комнаты, сменить школьную форму на домашнюю одежду, сделать себе несколько бутербродов и надеть на Чапу ошейник. Барбара, делая бутерброды, напевала:
— Хлеб не может дождаться, когда станет бутербродом. Ой, наш бутерброд получился замечательным, зубы от него не откажутся, траля-ля, траля-ля, второго такого вкусного я не знаю!
Чапа сидел с мордой, выражающей ожидание, вежливо попискивал и нетерпеливо поднимался на задние лапы — требовал, чтобы на него обратили внимание.
— Но, Чапа, — увещевала Барбара, — ведь ты не ешь хлеб!
— Да ем, ем, — кротко отвечал махающий без остановки хвост Чапы.
— Посмотри в свою миску: там два кусочка бутерброда и много колбасных шкурок. Ты даже не прикасался к овсяной каше? — И Барбара продолжала напевать: — Хлеб не может дождаться, когда станет бутербродом. Ой, наш бутерброд получился замечательным, зубы от него не откажутся, траля-ля, траля-ля, второго такого вкусного я не знаю!
Чапа стыдливо уставился в пол. Барбара старалась воспитывать Чапу по книге и не хотела приучать его выпрашивать вкусные кусочки у стола, только пару раз она бросила под стол кусочек колбасы со своего бутерброда, а один раз даже свиную косточку. Но этого было достаточно, чтобы Чапа понял: около человеческого стола гораздо вкуснее есть, чем из собачьей миски возле радиатора… С детства у Чапы был просто волчий аппетит: сколько бы ему не дали еды, всё было слизано за минуту. Может, его ненасытность была связана с тем, что когда он был бездомным щенком, он часто голодал, а может, он ел много потому, что рос прямо на глазах, так быстро, что бабушка, которая месяц не приходила к ним в гости, при следующей встрече воскликнула:
— Ой, вы опять взяли новую собаку! А это собака изысканной породы — афганская борзая или как её там?
Бабушка не очень-то разбиралась в породах собак: ведь у афганской борзой тонкий нос и уши, как прическа у старинных дам. Морда Чапы всё больше обрастала шерстью и округлялась — пудель смешанных кровей напоминал бежевую хризантему, в центр которой вросла чёрная блестящая розетка; всегда влажная и холодная, она становилась чувствительной и подвижной тогда, когда мама жарила мясо. Хвост у Чапы был как живой веер, по нему Барбара могла точно определить настроение собаки. Когда Чапа был счастлив, например, догадывался, что сейчас с ним пойдут гулять, его хвост энергично вилял, как пропеллер. А вот если пёсик набедокурил, скажем, порвал обои на стене или притащил свою косточку на ковёр, то тогда он слушал, как его ругают с видом виноватого: голова опущена, а хвост тихонько стучит об под, как бы просит прощения. Когда Барбара во дворе подзывала собаку к себе, щенок прыгал к ней и при этом дружелюбно махал хвостом вправо и влево. Барбара решила использовать энергию собачьего хвоста. Ведь папа часто говорил о том, что, прежде чем закончатся полезные ископаемые, для получения электроэнергии необходимо начинать использовать энергию природы — солнца и ветра. И Барбара подумала, что с электричеством можно подождать, похоже, его ещё хватает, а вот для домашних работ сильный хвост Чапы пригодится, и привязала мокрую половую тряпку к хвосту собаки. Первоначально казалось, что действия хвоста поразительны: в углу, где сидел Чана, очень скоро паркет стад чистым, но потом Чапа побежал приветствовать пришедшего после работы папу и на красивой розовой стене в коридоре, которую только что
Конечно, Барбара немедленно позвала собаку к себе, но, поворачиваясь, Чапа так здорово махнул тряпкой по лицу папы, снимавшего в это время свою обувь, что родные опять вернулись к старому разговору, который, по мнению Барбары, уже давно устарел: что городской дом, особенно расположенная на пятом этаже типовая квартира, — это не место для собаки. Единственное, чем Барбара могла опровергнуть это утверждение, было: «Это не место и для людей». На это родители разводили руками и говорили, что поделаешь, у некоторых нет и этого. Услышав слово «место» Чапа, как всегда, пошёл на своё место в коридоре и подобострастно стад стучать хвостом об под. Папа-мама обменялись взглядами и больше не вели враждебный для собаки разговор. И так каждый раз! Барбаре показалось, что взрослые очень любят такие ситуации, которые постоянно повторяются! Что бы сказали папа-мама о нынешней ситуации: что важнее, поиск собаки Лаури или 5 + Х = 12? Конечно, последнее дело, по их мнению, важнее, хотя каждый ребёнок точно знает, что Х = 7, так будет и сегодня, и завтра. Удивляясь недальновидности взрослых, девочка протянула Чапе кусочек бутерброда:
— Но это — в последний раз! — Набросила куртку на плечи и вышла вместе с собакой на улицу, к счастью, ни мамы, ни Маргит, которая последнее время стада больше, чем мама, следить за чистотой и порядком, дома не было!
Лаури стоял перед магазином с полиэтиленовым пакетом в руках:
— Мама позавчера варила студень, мы подумали, что косточки останутся Мими… Ты можешь потом отнести их домой. Чапе будет приятно погрызть.
Барбаре стало жалко мальчика:
— Оставь половину себе, вдруг найдём Мими или её приведут к тебе домой.
— Да я несколько косточек оставил дома, в холодильнике, — признался Лаури и вздохнул: — Откуда мы начнём поиски?
— Давай сначала обойдем вокруг магазина, — предложила Барбара. — Чапа, конечно, не гончая собака, у него нет такого хорошего носа, как у немецкой овчарки, но нюх у него наверняка лучше, чем у нас!
Но нюх Чапы в этот момент был занят сумкой Лаури: он кружил вокруг мальчика, пока тот не дал ему в рот лакомство. Теперь Чапа должен был сесть, чтобы поддержать передними лапами выданный аванс и погрызть его.
Когда Барбара натянула поводок, то пёс посмотрел на неё сердитым взглядом: «Бывают же такие непонятливые человеческие дети!» — схватил кость зубами и побежал впереди детей.
Собаки, которые ждали перед магазином своих хозяев, смотрели на гордо шагающего Чапу, у всех изо рта текли слюни. Одна из них, упитанная, в пальто, ухо торчком, была знакома Барбаре: она жила в доме напротив и её звали Тэдди, а её хозяйку — «хозяйка Тэдди». Очевидно, у хозяйки Тэдди, кроме собаки, не было ни одного близкого существа: эту пожилую женщину можно было видеть во дворе и всегда рядом с ней шёл, переваливаясь с ноги на ногу, перекормленный пёсик. Однажды Барбара видела, как хозяйка Тэдди на лестнице разбивала кости тяжёлым молотком для мяса, а рядом собака нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Тэдди был совсем некрасивым псом, Барбаре такие не нравились, но когда она увидела, каким бархатным обожающим взглядом смотрел пёсик на свою хозяйку, она догадалась, что и этот «пончик», как имела обыкновение выражаться Маргит, верное животное с честным сердцем… «Вот, сегодня в магазине были только большие кости, а у Тэдди уже старые зубы, ему трудно косточки разгрызать», — хозяйка Тэдди словно извинялась тогда за свои действия. Теперь Тэдди терпеливо ждал, глядя на дверь магазина, пока хозяйка купит новые косточки… Перед магазином сидели в ожидании большая овчарка в наморднике, похожем на крошечную клетку для птиц, и одна маленькая болонка с розовой ленточкой на шее. Лаури грустно смотрел на них.
— Стой! — Барбара взяла мальчика за рукав. — Смотри, этот мужчина… тот, который сейчас переходит через дорогу, в тёмно-синей куртке…
— Этот — с чёрным пуделем?
— Да, это он хотел вчера увести Чапу.
А Чапа глядел на мужчину и смешно урчал из-за кости, которая торчала у него из пасти.
— Ну, наконец-то, этот сумасшедший нашёл собаку своего брата, — вздохнула Барбара облегчённо. — А так представь: приходит взрослый мужчина, забирает твою собаку и сообщает, что это — аризонский терьер его брата! Наш Чапа — терьер! Ну, что тут поделаешь?