Барьер
Шрифт:
– Думаю, да.
– Он кивнул головой и ушёл, как будто ничего и не было, а у меня улыбка расползлась от уха до уха, даже энергия появилась непонятно откуда. Постаралась согнать глупое выражение с лица и поспешила в свою комнату, куда Шерри ещё не вернулась. Быстро скинула потный и грязный костюм, глянула на себя в зеркало и не сдержала разочарованного вздоха. Как он вообще додумался пригласить меня на встречу, чудовище такое? В рыжих волосах были ошмётки грязи и травы, на лице разводы, лопнувшая губа, одно попадание принесло больше вреда, чем ожидалось, ещё и форма подвела. Ну что за день то такой. Поспешила привести себя
Почти в семь, сразу после ужина, я крутилась возле зеркала под любопытный взгляд соседки, она таким молчаливым способом пыталась стрясти с меня причину столь странных действий, но говорить ничего не собиралась, а потому под обиженное фырканье выбежала из комнаты. Где парк я знала, но конкретное место встречи Лейксан не называл, а потому понятия не имела, что же он задумал. Гадать долго не пришлось, куратор сидел на первой же скамье с красивым цветком в руках, повернул голову в мою сторону и улыбнулся, вставая.
– Хорошо выглядишь.
– Мужчина вставил мне в рыжую косу голубой бутон и невзначай провёл пальцем по скуле. Столь открытая ласка напрягла и поспешила сделать шаг назад.
– Ты на испуганного воробья похожа, хватит дрожать, не покусаю я тебя.
– Щёки предательски заалели, вспомнился первый день моего путешествия, когда приняла его за вампира и прокусила шею до крови.
– Я не боюсь, просто вечер прохладный.
– И ведь не обманывала, вечер действительно выдался пасмурным, но цветы в парке продолжали благоухать, одни лишь птицы немного приумолкли, словно ожидали дождя.
– Да, этого в моих планах не было, надеюсь, мы всё же немного пройдёмся?
– Кивнула головой и Лейксан, как настоящий кавалер, подставил свой локоть, немного помедлила, решая для себя, стоит ли это того? Но пока всё чинно, почему бы и нет?
Некоторое время мы шли молча, я рассматривала цветущие клумбы и высокие деревья, на ветках которых высели крупные гнёзда и мелькали рыжие хвосты. Я давно не гуляла так спокойно, никуда не спешила и ни от кого не пряталась. Когда жили с бабушкой, то мы только раз выбирались семьёй хоть куда-нибудь, а почему так было, вспомнить не могу.
– Мне вот интересно, а куда бежала девушка в пять утра тогда?
– До меня не сразу дошёл смысл вопроса, пришлось брать себя в руки и включать голову.
– Пока меня не было, вы забрали брата, решила попытаться через ваш барьер проникнуть.
– Ненадолго возникла тишина.
– И родители тебя отпустили? Или ты сбежала?
– Всё романтичное настроение улетело в трубу, терпеть не могу эту тему.
– Знаете, что такое приют?
– Он кивнул и тоже нахмурился.
– Поэтому да, я сбежала.
– А твои родители, что с ними?
– Мне захотелось рассмеяться, но сдержалась и просто улыбнулась.
– Мне тоже хотелось бы знать. Про отца ничего неизвестно, понятия не имею, одни он у нас с Вадей, или разные, а мать. Ей надоело тянуть нас одной, в одно утро мы проснулись, а в доме чужая женщина, назвавшейся нашей бабушкой, с того момента я не видела её, и ничего о ней не слышала.
– Горечь тех моментов так и не покинула меня, обидно осознавать, что самому дорогому и близкому человеку ты обуза, ненужное существо, которое тянет вниз, словно балласт.
– Извини, мне жаль.
– Противное слово, ненавижу его, жалеть нужно калек, у которых никогда не вырастут недостающие части тела, а сирот жалеть не надо, мы ещё построим свои семьи и дадим своим детям то, чего не было у нас, если не сопьёмся и не подохнем от наркоты.
– Не стоит, прошли годы, мы с братом жили получше многих наших соседей, мы были друг у друга.
– В этот момент дождь решил скрыть мои эмоции и сменить тему, нам пришлось быстренько найти укрытие под кроной ближайшего дерева. Крупные капли стучали по листве и скатывались ниже, на землю, стремясь напоить ещё зелёную траву.
– Ты любишь дождь? Мне он очень нравится, вопреки мнению, что огневики терпеть не могут воду. Он дарит жизнь. Замечала, какая природа после дождя? Всё вокруг становится более красочным, а пожухлая трава с гордостью расправляет свои стебли и листья. Знаешь, слёзы - это такой же дождь, они оживляют засохшую душу, позволяют дышать свободнее. Мне жаль, что в твоей жизни был такой эпизод, но этого не стоит стесняться, как и своих эмоций, перестань прятаться в своей засохшей скорлупе, иначе ты не увидишь всех красок этого мира, и научись доверять и общаться, у тебя такая специальность, в которой ты не выживешь в одиночку. Найди человека, которому ты смогла бы доверить свою спину, иначе тебе однажды в неё всадит нож преступник.
– Мне казалось, что после его слов внутри случится эмоциональный взрыв. То, что я так долго копила в себе и прятала от других, рвалось наружу, а стена, которую выстраивала внутри долгие годы, грозилась рухнуть, словно от землетрясения, и это было физически больно. Невозможно передать словами то, что я испытывала к этому мужчине, я даже на минуту представить не могла, что за язвительными комментариями и хладнокровными действиями скрывается столь понимающий и чуткий человек, способный за каких-то десять минут просочится в мою душу настолько глубоко.
– Я постараюсь, спасибо. Ну а вы? Какое детство было у вас?
– Лейксан приобнял меня за талию и притянул чуть ближе, между нами оставалось расстояние в ладонь, и игриво коснулся пальцем кончика моего носа.
– А это мы узнаем на следующем занятии по втягиванию иголок, иди в общежитие, пока дождь прекратился.
– И отступил на пару шагов, покидая наше уютное укрытие, сразу стало зябко, пришлось обнять себя за плечи руками, в попытке сохранить оставшееся тепло.
– Спокойной ночи,
София.
– Спокойной ночи, профессор.
– Он, как ни в чём не бывало, засунул руки в карманы и поспешил в административный корпус, не знаю, что было у него на уме, но спасибо сказать придётся, такой лёгкости я уже давно не испытывала.
На следующий день нам назначили новое наказание, с семи до восьми вечера приходилось отмывать коридоры женского общежития под ехидный смех домовых, эти заразы каждый раз комментировали где плохо помыли, что пропустили, и что надо сильнее тереть, чтоб пол аж блестел. На третий день подобного издевательства стала подумывать объединится с такой же недовольной напарницей, и прибить нахалов грязной тряпкой, она тоже начала кидать на меня задумчивые взгляды, кажется, мысли наши сходились.