Бархат
Шрифт:
Разочарованная, графиня положила документы назад и закрыла сейф. Габриэль уже было собралась вернуть книги на их место в шкафу, как вдруг обратила внимание, что на полу, в лунном свете, мелькнуло что-то блестящее.
Девушка нагнулась, чтобы посмотреть, что же там блестит. На ковре лежал седой волосок. Внешне графиня оставалась спокойной, но ее мысли понеслись вперед. С одной стороны, все объяснялось достаточно просто: Натаниэль приходил в библиотеку и открывал сейф. Тогда волосок и мог выпасть у него из головы.
А что, если
Очень похоже на правду. Иначе, зачем бы ему так беспечно раскрывать нахождение своего сейфа? Шпиона умнее лорда Прайда, по утверждению Талейрана и Фуше, в Англии никогда не было.
Черт бы его побрал! Умелая, хитрая, хладнокровная, всех подозревающая личность, настоящая змея! А теперь ей надо было положить волосок на место.
Графине вновь пришлось повторить всю изнуряющую процедуру открытия замка с секретом. Она уже не думала о том, сколько времени провела у сейфа, уснул ли Натаниэль… ее волновало лишь одно – ее находка.
Наконец дверца сейфа вновь открылась. Графиня держала волосок пальцами. Куда Прайд клал его? Сверху или сбоку?
Дьявол! Она не могла этого знать! Впрочем, возможно, это не так важно: как только лорд откроет дверцу, волосок немедленно выпадет – как и у нее. И Прайд не увидит, откуда именно он выпал. Но лорд наверняка будет внимательно присматриваться.
Однако у графини не было выбора. Быстро, но осторожно она вложила волосок между верхним краем дверцы и стенкой сейфа и вновь захлопнула замок. Затем она протерла сейф рукавом халата, чтобы не оставалось отпечатков пальцев. Но тут ее сердце снова упало. Что, если он использовал специальный порошок? Если так, то она пропала.
Но сейчас никакого порошка не было видно, и не было смысла беспокоиться об этом, успокоила себя девушка, засовывая на место тома Локка. Она еще раз осмотрелась.
К своему величайшему изумлению, посмотрев на часы, Габриэль обнаружила, что вся операция вскрытия сейфа заняла у нее не больше получаса. Можно было отправиться спать, но ее разум восставал против этого. Ведь еще существовал запертый ящик в столе. Открыть его – куда более простая задача, а ведь в нем может быть и что-то поинтереснее!
Графиня бросилась к столу. Нож для бумаги лежал там же, где и утром. Габриэль уселась в большое кожаное кресло Прайда, осторожно засунула лезвие ножа между ящиком и столешницей и стала нащупывать язычок замка. Обнаружив его, Габриэль с легкостью нажала на язычок кончиком ножа, и замок открылся. В ящике лежал сверток бумаг, перевязанных черной лентой.
Графиня смотрела на письма, прикусив губу. Ясное дело, тайный агент не станет держать секретные документы перевязанными лентой. Это, должно быть, личная переписка.
Просто чтобы убедиться в этом, она вытащила сверток из ящика, развязала ленту и развернула бумаги.
Это были письма. Очень личные письма. Любовная переписка во время ухаживания лорда Прайда за своей невестой Элен. Внезапно волосы графини от ужаса встали дыбом. Она еще ничего не слышала, но почувствовала чье-то приближение. От страха девушка похолодела. Габриэль сунула письма в ящик, бросила туда же ленту и едва успела тихонько прикрыть, стол, как дверная ручка опустилась.
– Я везде искал тебя. Не могу уснуть, пока ты где-то ходишь одна. Что ты здесь делаешь? Тут ужасно холодно.
Натаниэль в халате стоял в дверях.
Сердце графини бешено колотилось. Как долго он искал ее? Как могла она не услышать его шагов? Что, если бы ой вошел минутой раньше?
– Я искала что-нибудь почитать, – произнесла она, стараясь говорить беспечным тоном. Затем Габриэль лениво поднялась и повернулась так, чтобы халатом прикрыть ящик стола. Не то чтобы что-нибудь было заметно, просто в этот момент Габриэль так нервничала, что ей казалось, будто он все поймет, если посмотрит туда.
– В темноте? – спросил Натаниэль, заходя в комнату.
– Я пыталась найти кремень и трут.
И кремень, и трут лежали на самом видном месте на каминной полке, и Габриэль отвела глаза.
– Я зажгу тебе свечу.
Прайд подошел к камину. Несколько движений – и золотистый свет свечи осветил комнату.
– А что ты хотела бы почитать? – спросил Натаниэль.
Взяв подсвечник, он высоко поднял его и подошел к книжным полкам.
Габриэль заставила себя отойти от стола. Любым способом она должна была вновь открыть ящик и перевязать письма черной лентой. Не станет же он их читать этой ночью! О Господи, сделай так, чтобы он не вздумал перечитывать письма сейчас!
– Даже не знаю. Мне не хотелось спать.
Графиня подошла к Прайду и прижалась к его спине, пока он осматривал корешки книг.
Натаниэль поглядел на нее сверху вниз. Она была бледнее обычного.
– Уж не знаю, чего тебе хотелось, – заметил он, – но выглядишь ты измученной, Почему бы тебе не лечь спать?
– Наверное, я так и сделаю.
Графиня отбросила с лица волосы и постаралась непринужденно улыбнуться Прайду. Затем она задула свечу в его руке.
– Пойдем наверх.
Натаниэль не стал уговаривать ее лечь с ним, когда она направилась в свои покои. Он лишь предложил:
– Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.
– Да, – ответила она. – Спасибо.
Еще минут десять она стояла у двери, соединяющей ее апартаменты со спальней Натаниэля, прислушиваясь ко всем шорохам. Но вот в спальне Прайда наступила полная тишина, он перестал ворочаться в постели. Она вновь заставила себя не думать о том, что нашла в ящике. Габриэль повторила трюк с открыванием замка, перевязала письма, положила их так, как они лежали прежде, и захлопнула ящик.
Все ее ночные похождения не принесли Габриэль никакой пользы. За исключением разве того, что она убедилась: тайный агент не доверял ей…