Бархатное убийство (сборник)
Шрифт:
– Когда говоришь со мной, всегда добавляй «уо чуу» – «мой господин». Понял?
– Да, уо чуу! – покорно подтвердил Гуров.
– Сейчас я досчитаю до трех, и ты вернешься к реальности. Все, что было сейчас, и о чем говорилось, ты забудешь. Один, два, три!
Он щелкнул пальцами, и Лев, как бы очнувшись, резко поднял голову и открыл глаза, растерянно озираясь по сторонам.
– Гм-гм… – с некоторым смущением откашлялся он. – Простите, господин Дан Масяо, но я, кажется, нечаянно уснул? Бессонная ночь, знаете ли… Надеюсь, не храпел?
– Нет, нет, что вы! – расплылся тот в дружелюбной
– К сожалению, пока не довелось. – огорченно развел руками Лев. – Но, надеюсь, в ближайшее время такая возможность у меня появится.
– От всей души желаю вам, чтобы ваши планы стали реальностью. – Дан Масяо с улыбкой склонил голову. – Но я хотел бы спросить уважаемого гостя: что за причина побудила уголовный розыск искать встречи с господином Ван Цом Гуном?
Гуров, стараясь не повторять уже сказанного им «под гипнозом», в общих чертах обрисовал ситуацию с похищением символа Буттулала и подозрениями (об осведомителях теперь он не сказал ни слова!) в отношении «честного китайского предпринимателя». Разумеется, о том, что Ван Цом Гун – главарь триад, он не упомянул и намеком.
Выслушав своего русского собеседника, Дан Масяо важно кивнул в ответ и только собрался что-то сказать, как за тонкой перегородкой в соседнем кабинете раздался истошный вскрик. Затем оттуда донесся непонятный грохот, звон битой посуды и топот чьих-то ног. Дан Масяо, недоуменно оглядевшись, поднялся из-за стола и покинул кабинет. Лев вышел следом и увидел валяющегося на полу мордастенького китайца лет тридцати с короткой черной бородкой, обрамляющей лицо. Корчась и дергаясь, тот что-то неразборчиво произносил на родном языке.
Насколько можно было понять, выбежал он из кабинета, смежного с тем, где находились Гуров и Дан Масяо. Лев сразу обратил внимание на то, что его собеседник чрезвычайно удивлен и растерян. А тот, окинув взглядом зал и, как видно, ничего подозрительного не заметив, позвал официанта и приказал ему поднять с пола и увести непонятного посетителя, все еще бьющегося в корчах.
Утерев со лба пот, Дан Масяо поспешно изобразил безмятежную улыбку и, обернувшись ко Льву, сокрушенно пожал плечами:
– У этого парня эпилепсия, я его однажды уже видел во время приступа. Тягостное зрелище… Не дай бог кому-то из нас стать жертвой подобного недуга. Впрочем, что обсуждать этот прискорбный эпизод? Если происшедшее не показалось вам слишком уж шокирующим, то мы могли бы продолжить наш разговор. Что думаете?
Незаметно взглянув в ту сторону, где, о чем-то беседуя со своим спутником, жизнерадостно улыбалась Роно Заратто, Гуров усмехнулся:
– Господин Дан Масяо, неужели я выгляжу излишне впечатлительным субъектом, который способен ужаснуться элементарному приступу эпилепсии? Разумеется, я настроен на продолжение беседы.
Они вернулись на свои места, и китаец в пространном спиче обрисовал причины того, почему, с его точки зрения, его соотечественники
– …Поймите, господин полковник, – проникновенно убеждал Дан Масяо, – подобное похищение неминуемо влечет за собой подозрения в адрес китайцев, занимающихся в России честным бизнесом и укрепляющих своей добросовестной работой российскую экономику. В российском обществе, к сожалению, все еще широко распространены такие стереотипы, как якобы низкое качество китайских товаров, якобы патентное пиратство китайских предприятий, уклонение от налогов… Но самое обидное, что почти все китайцы в России считаются членами криминальных сообществ. В частности, тех же пресловутых триад. Триад в России нет – поверьте на слово. Они и в Китае-то сейчас куда менее распространены, чем в России кавказские или среднеазиатские ОПГ. Знаете, у меня такое ощущение, что всевозможные россказни о засилье в России триад распускаются именно местными криминальными сообществами, чтобы отвлечь внимание российской полиции от своих неблаговидных дел!
– Да, в этом с вами трудно не согласиться, – утвердительно кивнул Гуров. – Наверняка здешние гангстеры приложили руку и к этому…
– Вот именно! – воодушевленный его согласием, горячо подхватил Дан Масяо. – Возьмем господина Ван Цом Гуна. Многие ли знают, что он вложил в российскую экономику около сорока миллионов долларов? Не в узбекскую, не в турецкую, не в сенегальскую, а в российскую! И что же в ответ? На прошлой неделе в головной офис компании «Великая звезда мироздания» на Ленинградском шоссе пришли сотрудники налоговой инспекции и стали обвинять ее руководство в якобы неуплате налогов, угрожая заблокировать работу всех подразделений компании и ее банковские счета. Нам пришлось обращаться в федеральные налоговые структуры, чтобы отбить этот коррупционный нажим. Ведь, скорее всего, эта проверка была лишь поводом к выжиманию взятки.
– А вы не могли бы сказать, какое именно подразделение налоговой проводило проверку? – как бы разделяя его возмущение, поинтересовался Гуров. – Мы обязательно примем меры, и любителям взяток жизнь медом не покажется!
Отчего-то немного замявшись, Дан Масяо потер лоб и с сомнением в голосе произнес:
– По-моему, они сказали, что представляют Северо-Западный округ Москвы. Надо будет уточнить… Давайте я вам перезвоню и назову точные координаты ведомства, побывавшего в «Великой звезде мироздания».
– Хорошо, вот моя визитка. – Лев положив на стол визитную карточку. – То есть, как я понял из ваших слов, господин Ван Цом Гун объективно не заинтересован в том, чтобы стать обладателем «Небесного Лотоса»?
Дан Масяо изобразил руками некий категоричный жест.
– Ну, конечно же! Во-первых, этот камень настолько уникален, что, даже став его обладателем, любой из нас едва ли сможет его реализовать. Кто его купит?! Во-вторых, если причастность виновного в исчезновении выявится, то, согласитесь, бед не оберешься! Особенно применительно к китайским предпринимателям. Тут же будет прилеплен ярлык принадлежности к триадам, со всеми вытекающими неприятными последствиями. При сомнительной прибыльности подобного проекта его негативные издержки катастрофически велики.