Бархатные коготки
Шрифт:
– Еще никогда я не чувствовала себя так паскудно, Перри. Я сама не знаю, как это у меня вырвалось. Меня привезли в полицию и стали засыпать вопросами. Кричали на меня. Я никогда не слышала ничего подобного. Мне и в голову не приходило, что все это так мерзко выглядит. Я пыталась тебя защищать, но мне это не удалось. У меня само-собой вырвалось, а как только я сказала неосмотрительное слово, они насели на меня всем скопом. Грозили, что обвинят меня в соучастии в убийстве.
– Что вы им сказали?
Она еще раз посмотрела ему в глаза, потом подошла к постели, села и, достав из сумочки платок, залилась слезами. Делла сделала к ней два быстрых шага, но Мейсон поймал ее за руку и отодвинул.
– Я сам разберусь, - решительно сказал он.
Ева Белтер не переставала хлюпать в платочек.
– Что вы им сказали?
– повторил Мейсон.
Она молча покачала головой.
– Прекратите слезы, мисс Белтер. Сейчас нет времени на представления. Дело серьезное. Я хочу знать, что вы им сказали.
– С-сказала, ч-что слышала в-ваш голос.
– Вы сказали им, что слышали мой голос? Или голос, похожий на мой?
– Я с-сказала им все. С-сказала, ч-что это был ваш голос.
Теперь адвоката тон стал более резким:
– Вы хорошо знаете, что это был не мой голос.
– Я не хотела им г-говорить, - сквозь слезы сказала она, - но это был в-ваш голос.
– Хорошо, пусть пока будет так, - отрезал Мейсон.
Делла начала что-то говорить, но замолчала под его острым взглядом. В комнате воцарилась тишина, прерываемая только отдаленным шумом, доносящимся с улицы и всхлипыванием на постели. Через пару минут открылась дверь и вошел Пол Дрейк.
– Привет, красотка, - весело сказал он.
– Быстро я, верно? Но, мне повезло. Никто как-то не проявлял ко мне ни малейшего интереса.
– Ты не заметил ничего подозрительного внизу?
– спросил Мейсон.
– Я не совсем уверен, не шли ли они за Деллой.
– Ничего не заметил.
Мейсон показал рукой на женщину, сидящую на постели.
– Миссис Ева Белтер, - представил он.
Дрейк посмотрел на ее ноги и оскалил зубы в ухмылке.
– Знаю по фотографиям в газетах.
Ева Белтер отняла платок от лица, посмотрела на детектива и улыбнулась.
– Даже слезы у вас фальшивые, - фыркнула Делла.
Ева Белтер посмотрела на нее и в ее голубых глазах блеснула внезапная злость. Мейсон резко повернулся к Делле.
– Слушай, Делла, здесь я командую.
– Он снова обратился к детективу.
– Ты принес блокноты и карандаши, Пол?
Дрейк кивнул головой. Мейсон взял канцелярские принадлежности и передал их Делле.
– Можешь стенографировать, Делла?
– спросил он.
– Попробую, - ответила она сдавленным голосом.
– Что ж, только не пропусти ничего из того, что она будет говорить, предупредил он, показав пальцем на Еву Белтер.
Ева Белтер обвела взглядом присутствующих.
– Что это значит? Что вы хотите от меня.
– Я хочу выяснить некоторые подробности.
– Я нужен тебе при этом?
– спросил Дрейк.
– Конечно, я должен иметь свидетеля.
– Это действует мне на нервы, - заявила Ева Белтер.
– Полицейские вчера делали тоже самое. Привезли меня в прокуратуру, посадили людей с блокнотами и карандашами. Я не люблю, когда кто-то записывает то, что я говорю.
– Не удивительно, - усмехнулся Мейсон.
– Они спрашивали вас о револьвере?
Ева Белтер раскрыла свои голубые глаза невинным взглядом, который придавал ей такой девический беспомощный вид.
– Что вы имеете в виду.
– Вы хорошо знаете. Они спрашивали, каким образом этот револьвер попал в ваши руки?
– Каким образом он попал в мои руки?
– Да. Вам его дал Гаррисон Бурк. Поэтому вы и звонили ему. Вы хотели предупредить его, что ваш муж был убит из этого револьвера.
Карандаш Деллы быстро скользил по бумаге.
– Я не знаю, о чем вы говорите, - с достоинством ответила Ева Белтер.
– Еще как знаете! Вы звонили, чтобы предупредить Бурка, что кто-то стрелял из его револьвера. Он получил револьвер от своего приятеля, некоего мистера Митчелла. Бурк сел в машину, заехал за этим приятелем и оба куда-то исчезли.
– Что вы!
– воскликнула она.
– Никогда ничего подобного я не слышала.
– Послушайте, миссис Белтер, запирательство ни к чему не приведет. Я виделся с Гаррисоном Бурк, у меня есть его показания. Письменные.
Она застыла.
– У вас есть его письменные показания? Мне казалось, что вы являетесь моим адвокатом.
– Одно не мешает другому. Разве я не могу быть вашим адвокатом и одновременно иметь показания Бурка?
– Можете. Но это ложь, что он дал мне револьвер. Я его в глаза не видела.
– Это упрощает дело, - заметил Мейсон.
– Что?
– Вы увидите. Пока вернемся к делу. Объясним вначале друг другу несколько мелочей. Когда вы поднялись со мной наверх, ваша сумка была в столе мужа, вы помните?
– О чем вы говорите?
– спросила она тихим, осторожным голосом.
– О том, что когда мы поднялись наверх, вы достали свою сумку из письменного стола.
– Да, припоминаю. Я положила ее туда вечером.
– Прекрасно. А так, между нами, кто по вашему был наверху, когда раздался выстрел?
– Вы, - ответила она прямо.
– Отлично, - сказал Мейсон без энтузиазма.
– Теперь послушайте: ваш муж купался до того, как был убит.
Впервые на ее лице появилось беспокойство.