Бархатный ангел
Шрифт:
— Ты хорошо это спрятал.
Я пожимаю плечами. — Все это часть моего обучения.
Легкая улыбка расползается по уголкам ее рта. — Я не знала, что твое обучение распространялось на супружеские отношения.
— Теперь у тебя есть шутки? — Я усмехаюсь. — Что случилось с раскаленной добела яростью?
— Извини. Я просто… удивлена, наверное. Никогда не ожидала от тебя такого признания.
— Не привыкай к этому.
Она закатывает глаза. — То, что ты человек, не делает тебя менее сильным, понимаешь?
Я горько смеюсь. — Скажи это
— Я бы так и сделала, если бы он был рядом, — тут же говорит она.
— Я не уверен, что ты бы это сделала. Он был страшным человеком.
Она усмехается. — Если я могу справиться с тобой, я могу справиться с кем угодно.
— Ты заблуждаешься, если думаешь, что вообще справишься со мной.
— Это вызов? — спрашивает она, делая шаг ко мне.
Я улыбаюсь. Она возвращает это. Мой член оживает, и она, кажется, осознает скрытое сексуальное напряжение, которое только что вспыхнуло между нами. Ну, правда, между нами всегда что-то искрится. Но иногда жары становится слишком много, чтобы ее игнорировать.
— Я бы никогда не предпочла его тебе, — шепчет она. — Я бы никогда никого не предпочла тебе.
Я протягиваю руку и заправляю выбившуюся прядь ее волос за уши.
— Сегодня был хороший день, — говорит она мне.
Я киваю. — Это так.
— Есть ли причина, по которой ты так много знаешь о жизни в океане?
— Так же, как ты так много знаешь о литературе, искусстве и истории. Я читаю.
— Когда ты находишь время?
— Я не сплю.
Она улыбается. — Данные. Слишком тяжело для сна. Очень фирменно.
Я снова смеюсь. — Как бы ты отнеслась к тому, чтобы пригласить свою сестру и ее семью на один день?
Вопрос застает ее врасплох. Она просто долго смотрит на меня, прежде чем снова находит слова. — Эм… моя сестра? Ты хочешь пригласить ее куда?
— Сюда.
— Сюда как здесь-здесь? В особняк?
— Камила… — устало говорю я.
— Ты… ты бы сделал это?
— Она твоя сестра. Она семья Джо. И она женщина, которая воспитала Джо. Насколько я могу судить, она чертовски хорошо с этим справилась.
Ее глаза сияют неприкрытой благодарностью. — Исаак… это было бы идеально. Идеально.
— Я полагаю, что с тем же успехом я мог бы попытаться возместить ущерб, который я нанес своей репутации, забрав Джо.
Она прикусывает нижнюю губу, и мой член еще немного оживляется. — Э… да. Я прикрыла тебя.
Я поднимаю брови. — Ты сделала?
Она кивает. — Маленькая белая ложь.
— Почему?
— Это имеет значение?
— Камила.
— Не заставляй меня говорить это.
— Я думаю, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы знать, что я заставлю тебя сказать это.
Она вздыхает. — Я пыталась защитить тебя, ясно?
Я улыбаюсь, точно зная, почему она хочет скрыть самые неприятные аспекты моей личности от своей сестры: потому что она хочет, чтобы я нравился Бри.
— Ты сотрешь это выражение со своего лица? — рявкает она.
— Какое выражение?
— Эта самодовольная чертова ухмылка.
Она
— Мы должны отвести Джо внутрь, — говорит она, заметно сглотнув.
— Ей удобно, — рычу я. — Это может подождать.
Затем опускаю губы к ее шее.
Ее тело обмякает в тот момент, когда я прикасаюсь к ней. Моя рука находит ее грудь, и я приподнимаю ее, а мои поцелуи оставляют жаркую дорожку вдоль ее шеи и линии подбородка.
— Исаак… — стонет она.
— Ты моя, Камила, — шепчу я ей, зажимая пальцами ее соски сквозь ткань платья.
Я на мгновение отстраняюсь, чтобы посмотреть в ее нефритово-зеленые глаза.
— Ты меня слышишь? Моя.
Ее губы воспалены, глаза затуманены желанием. — Я слышу тебя.
29
КАМИЛА
— Это так весело! — Джо визжит, бегая по саду.
Я попросила, чтобы наш завтрак был накрыт в одном из маленьких круглых уголков, разбросанных по всему саду. В этот конкретный встроенный каменный стол и скамейка, так что это было идеально.
Я ожидала, что мы с Джо немного побеседуем по душам за едой. Но она бросила один взгляд на наше окружение, сказала к черту завтрак и начала исследовать. Время от времени она убегает назад, чтобы перекусить беконом — новообретенным фаворитом с тех пор, как Исаак очаровал ее этим продуктом, — прежде чем вернуться в погоню за бабочкой, гусеницей или каким-нибудь особенно мрачным мраморным бюстом, увитым плющом.
А это значит, что я сижу здесь одна, размышляя о последних двадцати четырех часах и обо всем, что хотела бы вернуть.
Кроме того, вещи, которые я бы не взяла обратно. Например, в тот момент, когда я прервала «разговор» Исаака с той блондинкой и назвала себя его женой. Не думаю, что я бы что-то изменила в этом.
— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? раздается внезапный голос.
— Никита, — удивленно говорю я. — Конечно, пожалуйста, садись.
Сегодня она безупречно одета, как обычно, в изумрудно-зеленые брюки, длинные и ниспадающие, а ее блузка представляет собой драпированное белое кондитерское изделие, почти доходящее ей до колен. Он изящный и идеально ей подходит.
Даже оттенок седины вокруг ее висков утончен и элегантен. Я могла бы прожить десять жизней и так и не понять, как имитировать ее вездесущую уравновешенность.
Она садится напротив меня как раз в тот момент, когда Джо снова подбегает к столу.
— Babushka! — кричит она, меняя траекторию и направляясь прямо к Никите.
— Ты будешь завтракать с нами?
— Я хотела бы. Ты не возражаешь?
— Нет, мне нравится.
Никита наклоняется и нежно целует Джо в лоб. Как бы я ни опасалась, что Джо адаптируется к жизни здесь, я не могу не смягчиться от того, как все к ней относятся. Как драгоценный предмет. Даже поцелуй Никиты наполнен нежностью.