Бархатный губернатор
Шрифт:
– До того гладка, вошь не усидит!
– Ворье-о!
– Одна шайка-лейка! – разом заорали бабы.
– Пошли отсюда, лейтенант, – потянул за рукав командира сержант.
Лейтенант помедлил немного, выдерживая характер, но, глядя на разъяренных женщин, кричавших уже что на ум взбредет, махнул рукой и круто зашагал к калитке.
– Во стервы! – уже сидя в машине, проговорил он.
– Бабы отчаянные. Одно слово – казачки! – Сержант посмотрел на лейтенанта. – Тебе не понять. Ты не казак.
– Что делать будем? – спросил старлей.
– Покумекай, – припомнил слова Николая
– Молчим?
– Самое милое дело.
Однако замолчать случившееся не удалось. По рации лейтенанта вызвали в отделение, где его встретил начальник отделения милиции и приказал ехать на Нагорную, семнадцать, вручив при этом ордер на обыск дома Сараева Н. В., санкционированный прокурором района. Пришлось рассказать о том, что произошло во дворе гражданина Сараева, как их встретили и как проводили. Начальник оказался в затруднительном положении. Ему очень не хотелось поднимать шум на Нагорной, где жили коренные казаки, народ, как известно, вольный, и особенно в доме бывшего капитана милиции Сараева, который был своего рода его учителем. Но, с другой стороны, отказать в категорическом требовании людям, потребовавшим обыск, было нелегко и даже опасно. Начальник попросил лейтенанта выйти из кабинета и позвонил прокурору, который четко дал понять, что ветер дует со стороны Маклакова, то есть Мака, но отнюдь не Байбака.
Появилась возможность потянуть время, а потом, глядишь, и вовсе забыть, но Владимир Байбаков, которому начальник тоже позвонил, моментально оценив обстановку, настоятельно поддержал требования Мака. Байбак знал, что делал, он убивал сразу двух зайцев, отморозков во главе с Маком, которые если сунутся, то наверняка получат такой отпор от «русских волков», что не скоро придут в себя, ну и отморозки при благоприятных обстоятельствах тоже могут потрепать «волков». Посомневавшись и подумав, начальник все-таки приказал произвести обыск, усилив группу лейтенанта двумя рядовыми сотрудниками. Звонки, разговоры и раздумывания отняли не менее часа времени, и этим воспользовался бывший капитан милиции Сараев.
Майор Голованов дал Николаю Васильевичу гостиничный номер телефона дежурного московского сотрудника ФСБ и номер телефона Грязнова, чем и воспользовался капитан сразу же после отъезда лейтенанта. Трубку поднял сам Грязнов и, услышав про стрельбу, с ходу решил: «Едем. И до меня никого в дом не пускать!»
Турецкого Грязнову разыскать не удалось, и он передал информацию дежурному сотруднику, а тот в свою очередь «важняку». Но, видимо, доложил слишком серьезно, вот почему изменился в лице майор, услышав от Турецкого о том, что Николай Васильевич оказался хорошим солдатом. Да и было отчего измениться в лице. Не все знал старший следователь по особо важным делам, далеко не все.
Слава Грязнов со своими «волками» прибыл раньше местной милиции, внимательно выслушал Николая Васильевича и усмехнулся.
– Значит, оборону держать можешь?
– Не я один могу, – хитровато заметил хозяин.
– Неужели в каждом доме пулеметы?
– О каждом не скажу, а в казацких найдутся.
– И для чего?
– Ми-илый, – протянул Николай Васильевич. – Мы казаки. И этим все сказано. Нас не трогай, мы не тронем, а
– Чечня?
– С чеченцами нам делить нечего. Ежели бы не ваши московские правители да генералы, давно бы договорились!
– Значит, враг один – Байбаки, Маки, Муссолини и прочие Кресты?
– Не то балакаешь, Вячеслав. Гляди глубже.
– Те, что в Кремле?
– То Москва. Ваша забота. У нас своих «кремлевцев» хватает… Смотри-ка, Вячеслав, прихали!
В окружении милиционеров по дорожке, ведущей к крыльцу, строго и решительно вышагивал лейтенант.
– Прочтите, – подавая лист бумаги хозяину дома, сказал он.
Николай Васильевич прочел, хмыкнул, глянул на Грязнова.
– Обыскивать приехали.
– Разреши-ка, Васильич, – отбирая постановление на обыск, сказал Слава. – Действительно… – И он, спокойно глядя на лейтенанта, положил лист в свой нагрудный карман. – Покури, лейтенант.
– Вы что себе позволяете?!
– Ты вроде не слепой… И не спеши приказы отдавать, – заметив, что лейтенант обернулся к сотрудникам, проговорил он. – Сначала оглянись.
Возле калитки стояли Шура Дьяконов и Ленька Удачин, а в беседке посиживал Николай Орлов.
– Через несколько минут примчатся сюда и прокурор, и твой начальник. И все будет шито-крыто.
– Ваши документы, – помолчав, потребовал лейтенант.
– Пожалуйста!
– Слышал о вас, – просмотрев удостоверение начальника МУРа, сказал лейтенант.
– И наверняка что-нибудь плохое?
– Почему же? Хорошее.
– И от кого слышал?
– Я все-таки пятый год в милиции…
– А я двадцать пятый! Есть разница? Ку-ри… – Грязнов закурил и с сожалением посмотрел на парня. – Вляпался ты, лейтенант.
– Почему это вляпался?
– Я бы объяснил, да ты и сам знаешь. Бежать тебе надо. И лучше подальше. Поверь моему слову. Братаны у вас здесь крутые, но и на них узда имеется. Обидел ты отца не какого-то братана, а батю майора Голованова. Это я с тобой болтаю, а он болтать не умеет. Между двух огней ты оказался, лейтенант. И мой тебе совет, беги, пока не поздно.
В глазах лейтенанта метнулся неподдельный испуг.
– А я-то здесь при чем?!
– Ни при чем, – согласился Грязнов. – Стрелочники тоже ни при чем, но почему-то именно с них спрос.
– Не приедут прокурор с начальником, – расстроился лейтенант.
– Значит, позвонят, – уверенно ответил Слава.
– Я действовал согласно инструкций, – как бы успокаивая себя, заговорил лейтенант. – Услышали автоматную очередь, потом два одиночных выстрела – и приехали!
– И сразу прямиком к дому Николая Васильевича… Очень интересно почему.
Парень заметно смутился, но все-таки возразил:
– Не сразу. Опрашивали.
– Врешь, лейтенант, – резко прервал его Грязнов. – Ты бы не забывал хорошую поговорку.
– Какую?
– Жадность фраера сгубила.
– Команди-ир! – донесся голос Николая Васильевича. – К телефону!
– А ты говоришь, – усмехнулся Грязнов. – Шагай.
Задержался лейтенант в доме недолго, вышел смурной, молча кивнул своим сотрудникам и пошел прочь.
– Теперь бы и винца пропустить недурно. Как, Николай Васильевич?