Барлиона. Бард
Шрифт:
Это, собственно, объясняло наличие туристического рюкзака и спальника у него за плечами.
– Если что, там город прямо на подошве горы, позвонишь - быстро подскочу, - добавил он.
– Да ладно тебе, - весело отмахнулась я от своеобразной Витиной заботы.
– Сам знаешь, я в людях неплохо разбираюсь. Нормально всё будет.
– Вот что я в тебе, Кирка, люблю, так это твою здоровую веру в людей, - во всю свою немалую физиономию ухмыльнулся Зверь.
– И помочь всегда готова, и электрошокер с собой носить не забываешь.
– Шокером и добрым словом можно добиться больше, чем просто добрым словом, - перефразировала я известную фразу древнего гангстера.
В Пятигорск мы прибыли ранним утром и, отказавшись от услуг излишне навязчивых таксистов, отправились в путь. Идти по старомодному городу, часть построек которого сохранилась ещё с лермонтовских времён, было одно удовольствие, и мы с Витьком предпочли потратить час на пешую прогулку по Пятигорску. Располагался город на подошве горы Машук, отчего ни одна улица не была ровной - практически всегда мы шли либо в гору, либо с горы. Мимо удивительно неспешно шагали по своим делам местные, тарахтел старомодный трамвай, а от многочисленных клумб удивительно приятно пахло цветами.
Чип жил в районе со смешным и запоминающимся названием Белая Ромашка в типовой многоэтажке, мало чем отличающейся от прочих виденных мной в самых разных городах. Лифт, традиционно, не работал, и если мы без проблем поднялись на четвёртый этаж, то самому Чипу явно было не просто добираться до госпиталя в случае необходимости.
Дверь открылась сразу, явив нам ирха в образе человека. Причём ростом Чип реальный почти не уступал своему компьютерному образу. Даже на глаз явно за два метра, да и плечищи едва вмещались в дверной проём. Даже Витя на фоне этого детины казался щуплым подростком. Одет Чип был в зелёные шорты-бермуды и мешковатую оранжевую футболку, под которой угадывались очертания регенерационного аппарата, чьи собратья обосновались на ногах и лице хозяина дома, действительно придавая ему сходство с киношными злодеями-киборгами из космических боевиков. Сходство усиливали глазной имплантант в левой глазнице, горевший зловещим тускло-зелёным цветом, и нашлёпки биопластыря на местах, где приживалась пересаженная на обожжённые участки кожа. А ещё он выглядел моложе, чем я ожидала. Из-за повреждений нельзя было сказать наверняка, но никак не старше сорока.
– Ого, - прогудел он с тем самым металлическим дребезжанием, что и по телефону. Только сейчас причина такого звучания была видна наглядно: на горле Чипа мигал индикатором ещё один регенератор живых тканей. Неуклюже переставляя ноги, Чип подковылял поближе и протянул свою лопатообразную лапищу, которую Витёк тут же невозмутимо пожал.
– Паша, - представился он.
– Не думал, что у тебя и в жизни шевелюра такого... необычного колера, прям как у Кисы Воробьянинова.
Причёска моя до сих пор заставляла деда ласково звать меня 'попугайчиком', а бабушку горько вздыхать, сетуя на дикие нравы молодёжи. Как по мне, так ярко-синие волосы с несколькими разноцветными прядями были вполне приличным и даже консервативным вариантом, особенно если сравнивать с шевелюрами большей части моих знакомых.
– Витя, - представился басист и тут же примерил привычную уже для меня роль неуча.
– А что за Киса такая?
– Такой, - поправил Паша-Чип.
– Один из главных героев книги 'Двенадцать стульев'. Так, заходите давайте, а то там на столе всё стынет. Вы как через Машук ползком перемахивали, право слово...
Мы с Витьком зашли в пропахшую странным, характерным для больниц, запахом квартиру и огляделись. Если не считать африканских масок вперемешку с явно милитаристскими штуковинами на стенах и полках и огромного количества снимков в рамках (по-моему, там были даже древние плоские, двухмерные чёрно-белые фотоснимки), обстановка была самая обыкновенная. Ну, почти - две стены в зале занимала самая настоящая библиотека с самыми настоящими бумажными книгами.
– Прогулялись пешком, - я бухнула рюкзак на пол и аккуратно примостила зачехлённую гитару к стене.
– Кстати, мне всегда казалось, что тебе не меньше полтинника. И что ростом ты поменьше.
– Это с какого перепугу?
– опешил Паша и медленно, с явным усилием переставляя ноги, зашагал к кухне.
– Мне тридцать шесть всего, так что попрошу не причислять меня к стану раритетных персонажей! Так, и коридор не надо загромождать - айда к столу, мой нахлебник уже всё приготовил. Хоть какая-то польза от этих придурков электронных....
За столом, как водится, знакомство продолжилось, и уже к десерту тонкий ледок неловкости первых минут общения треснул. Чип в разговоре оставался ровно таким же, как и в Барлионе, единственным неудобством был глазной имплант, невольно притягивающий взгляд и заставляющий меня чувствовать себя неловко от мысли, что я время от времени начинаю таращиться на него. Ну и тоскливый взгляд Паши в процессе поглощения какой-то пюреобразной массы через трубочку вызывал чувство лёгкого стеснения от собственной возможности нормально есть. А вот Витька, похоже, ничто не пронимало: сидел себе и безмятежно поглощал предложенный завтрак. Вероятно, свою роль сыграл принятый в поезде коньяк, но Зверь никогда не отличался особенной впечатлительностью, так что сказать наверняка было невозможно.
Общей темой разговора логично стала Барлиона, как единственное объединяющее всех присутствующих.
– И всё равно я этот пучок редиски найду и употреблю без масла, - поделился своими мечтами добраться до ненавистного Ухогорлореза Паша.
– Эт да, - солидарно кивнул Витёк, - за такое надо морду рихтовать по самые ноги.
– Сказали два великих воителя, не добравшиеся даже до десятого уровня, - я искренне развеселилась от таких разговоров.
– И чего? У меня вон братан без всяких уровней этих самых ПКшеров крошит, как повар начинку для пирогов, - возразил Паша.
– Теперь не знает, куда от заказов деться.
– Это как?
– во взгляде Зверя появился недобрый огонёк. Вот уж у кого за непродолжительное время игры уже появился длинный чёрный список.
– А он свою реальную практику в игре применил, - охотно объяснил Паша.
– Ловушки всякие. Заманивает на них, и всё, готово - супостат спёкся.
– Зачёт!
– восхитился Витюха.
– А научить может?
– Да запросто, - заверил Паша.
– Как раз подскочить должен - капсулу притарабанить.
– Вить, - встряла я, - давай смотреть правде в глаза: где ты, а где ловушки и заманивание? У тебя терпения не хватает даже оскорбление до конца дослушать, а тут выжидание, подготовка. Опять впаяешь промеж ушей, без всяких там хитростей.