Барнар — мир на костях 3
Шрифт:
Конрад поднялся, словно пьяный. Даже мгла перед глазами покачивалась. Он брёл по тёмному коридору, не стараясь держаться за стены. Кругом для него был туман… Душа таяла на руках, как комок снега, и ускользала сквозь раскрасневшиеся пальцы.
Наёмник потерялся в собственном разуме. И ему совершенно не хотелось, чтобы пропадали люди, верившие ему. Продвигаясь к яркому костру в земляном очаге, он лишь видел огненное трепыхающееся солнце в пасти у Смерти. Оранжевые тёплые переливы рвались к нему с воплями помощи. Но чем он мог им помочь, когда сам летел
Его вертел поток… Где ему зацепиться за грань, разделяющую реальность и бесконечный запас знаний? Кто они были? Кто был он сам?
Безмолвные есть… А есть ли все остальные? Верил ли он ещё в это? Неужели мы всего лишь их сны, утешающие тех от скуки. И сейчас сновидения стараются изо всех сил не дать им проснуться.
Наёмник рассмеялся безумным смехом. Он коснулся огромных ворот. От них в ноздри пробивался живой запах. Но чей? Конрад не мог уже вспомнить… В отрывках всплывали размытые зелёные глаза. Какое ему теперь до них дело!
Какие-то призраки из прошлого кричали ему, чтобы он не покидал их. А ему стало так наплевать. Вс"e это не имело для него значения. Ибо он сам решал, кто есть кто.
Ему не требовалось волшебство, дабы вырваться наружу. Он догадывался краем сознания, что он и есть магия. Стены не остановят бушующие волны, которые несли в себе страшные вещи… Они несли ответы на все вопросы.
Конрад ступил на снег. Он был там не один. Кожа чувствовала приближение зла. Рычание билось справа и слева. Горячий влажный пар стучал по ушам. Скрежет лезвия через артерии сочился к извилинам, пульсирующим в черепной коробке.
Бригида же с остальными мчалась во флигель. Увидев впереди недовольного и ворчавшего Иорика, все выдохнули.
— Слушайте, я бы на вашем месте туда не заходил, — раскрасневшись и потупив глаза, сказал тот. — В этом клозете действительно можно заживо заледенеть. Поэтому я сделал свои дела внутри замка, неподалёку. Так что если у вас тоже нужда, то найдите себе другое помещение.
Ведьма, раскрыв рот, помотала головой и мягко оттолкнула поэта за плечо, чтобы пройти.
— Ладно. Возвращаемся назад, — с облегчением сказала Бригида. — Сейчас Амелия вс"e исправит.
— О ч"eм это ты? Что исправит? — углы губ Бэбкока поехали вниз.
— Да пустяки. Это не так уж и важно! — отмахнулась девчушка. Она решила не говорить тревожному другу, что он мог умереть страшной смертью.
Когда Амелия явилась обратно к костру, то несколько мгновений молча смотрела на ворота.
— Всё в порядке? — напряжённо спросила Фрида.
— Я пока не понимаю, — не оборачиваясь, ответила чародейка. — Но я чувствую, что кто-то проходил через мою волшебную защиту. И… И, кажется, сквозь сами стены. Это невозможно! Если только… О, боги! — она развернулась. — Кто-нибудь найдите Конрада! Обыщите все комнаты… — голос её дрожал.
Все ринулись осматривать замок, громко выкрикивая имя наёмника. Казалось, что о спокойствии можно навечно забыть.
Каждый страшился проиграть сам себе. Что, если с горизонта исчезнут все надежды? Как им продолжать бороться за дружбу и любовь, когда силы сочатся из глаз вместе с уверенностью?
Люди, увидевшие один раз необъятную широту мыслей и идей, не могут жить, как прежде. Им необходимо рваться к солнцу, чтобы сгореть, но стать частью его. Такие личности желают ярко светить. Они мечтают отогревать своим теплом тело каждого человека, ибо чуют, что страдают все одинаково.
Фрида, Иорик, Амелия и Бригида, все они были сияющими зв"eздами: указывающими дорогу в темноте остальным. И они жутко боялись разлететься на осколки раньше, чем смогут вывести друга из опасных земель.
— Порази меня, холера! — запыхавшийся поэт чуть не сбил с ног ведьму. — Его нигде нет! Он что сквозь землю провалился?
Фрида бешеным взглядом уставилась на Амелию. Зубы её скрежетали, пока она старалась найти нити разума, но в этот раз ничего не выходило.
— Конрад снаружи? Так ведь? Безмолвные вывели его! — выбросила она средь серых стен, на коих танцевали тени от костра.
— Послушай, Фрида, нам всем нужно успокоиться, — Амелия сделала над собой усилие. — Мы не можем с вами покинуть крепость до рассвета. Те создания убьют нас. Моя магия не выстоит против такого количества. И оружие вам мало чем поможет. Их слишком много. Но днём тварей становится меньше. При свете у нас будет шанс.
— Ты что, предлагаешь оставить его там одного? — аливитянка злобно вцепилась руками в шубу волшебницы. — Открывай ч"eртовы двери сейчас же! Или, клянусь, я перережу тебе горло!
— Ты, кажется, не совсем способна соображать? — холодно заметила Амелия. — Что ж… В таком случае, я тебе помогу с этим. Пойми: с ним там ничего не случится. Безмолвные не дадут ему погибнуть! Он нужен им живым! В Конраде течёт их кровь. Мы догоним его утром. Я использую портал.
— Откуда такая уверенность? — воительница дерзко задрала подбородок вверх. — Вдруг что-то пойдёт не так? Он ещё не научился отличать эти проклятые голоса в голове! Так что выпусти меня! Создай магический коридор наружу! Сейчас!
— Ты не продержишься там и секунды, — одна из бровей волшебницы поползла вверх. — Твоя жертвенность совершенно не принесёт никакой пользы.
— Открывай портал, сука! — аливитянка схватилась за рукоять топора.
— К чему вся эта экспансивность, Фрида? — вмешался ошарашенный Бэбкок. — Ведь в словах Амелии присутствует логика!
Чародейка безэмоционально щелкнула пальцами. Ярко-ж"eлтое облако вспыхнуло перед воительницей. Та не заставила себя долго ждать и скрылась в нём. Волшебный проход скомкался и, завертевшись, рассыпался.