Барон Робинзон
Шрифт:
— Точно, будет большая толпа, - поджал губы Лошадкин. — Это же больше политический акт сейчас, да?
— И религиозный, - согласился Гозье.
– Нам это даже на руку, но хлопот и беготни будет много. Все это отчасти связанно с тем другим вопросом, о котором я хотел поговорить. Но возвращаясь к свадьбе, раз съедутся все вожди и представители племен и родов, надо будет совместить. Во-первых, провести все в Дружбе.
— Быстро они не соберутся, если не возить их платформами, - задумался Михаил, - успею достроить в общих чертах.
— А украшения
– То есть мы, конечно, примем участие в подготовке, но не так, что вся работа ляжет на нас. Помимо одной общей свадьбы...
Михаил покрутил шеей, опять ощущая тревогу и Маниш остановился.
— Дворец, - высказался Лошадкин.
– Или они будут жить в замке?
— Нет, тот вопрос, о котором я хотел сказать, что мы решили ограничить доступ в замок. Слова о твоих женах как раз и начали эту дискуссию, кто-то высказался, мол, они будут жить в замке и началось. Нужно ли вдаваться в подробности?
— Нет, - помотал головой Лошадкин.
– Религиозное и мы держим дистанцию от местных, как посланцы богов, только я с ними общаюсь, типа снизошел?
— Не совсем так, ты забыл, например, Огара, и мы тоже будем общаться, возьми хотя бы Пашу! Но в общих грубых чертах верно, наше жилье - священно и возвышенно, туда допущены лишь избранные, так будет лучше и проще.
— Избранные? Но не мои жены?
— Они тоже, но жить им лучше в Дружбе, особенно если ты выстроишь там дворец. Вожди тоже будут допущены в замок, но жить и встречаться с ними тоже лучше в Дружбе. Представь, что замок — это храм.
— Все понятно, - кивнул Михаил.
– Кто будет в роли священников?
— Возможно, те, кого мы лечили, из числа самых смирных, - пожал плечами Гозье.
– Мы не собираемся устраивать тут религию имени нас или проповедовать что-то, но отделиться надо, это развитие идеи с замком и отделением от местных и в то же время помощью им.
— Опять что-то из галактических неписанных правил?
— Вот это как раз скорее из области морали и этики, о которых ты спрашивал, - усмехнулся Гозье.
Он ничего так и не съел, но зато сам Лошадкин набил живот и умиротворился. Приступ дурных мыслей и легкой паники прошел, ну жены и жены, эка невидаль! Судьба у него, может быть, такая, как попал в новый мир, так на него все вешались и вешались женщины, с которыми он не сходился, почему другая солнечная система должна была стать исключением?
Хотелось поковырять в зубах и сыто вздохнуть, и Лошадкин так и сделал.
— У нас есть сила и возможности, но скажи, Михаил, ты собираешься провести всю жизнь на этой планете?
— Нет, конечно!
– чуть не подпрыгнул Лошадкин.
– Что, опыты Алены провалились? Уже?!
— Спокойно, она еще даже не начинала толком, - вскинул руку Гозье.
– Итак, ты, барон Робинзон (Михаил невольно улыбнулся), готов бросить свой замок, земли, жен, и улететь в космос, так?
— Так.
— А что будет с местными?
— Они останутся, - пожал плечами Лошадкин. —
— Это вопрос силы и возможностей, как мы уже обсуждали. Они останутся, с какими-то знаниями от нас и воспоминаниями. Чем более сакральным и отдаленным будет наш образ и жилье, тем легче им будет перенести наше исчезновение. Были посланцы богов, помирили их и улетели, нормальное дело в религии. Начни мы жить среди них и разбрасываться знаниями направо и налево, знаешь, что будет?
— Карго культ и стагнация?
– подумав, припомнил Лошадкин.
— Именно. Даже в земных религиях и легендах были мифы о людях, которым боги дали все и люди превратились в жрущие и срущие желудки. Мы поможем местным, но по возможности так, чтобы они не полагались на нас, так как мы не планируем остаться, ты только что сам это подтвердил. Вот это как раз будет этично и морально - помочь, потому что мы можем и в то же время не погубить их своим отлетом.
— Глубоко копаете, - признал Лошадкин.
— Это нормальная практика для Земли, с нее, с таких вот вопросов начинался союз систем. Ты не слишком любишь подобные споры и дискуссии, мы тебя и не включали, не мешая заниматься делами, нужным и полезным делом. Да, ты стал как бы нашим представителем среди местных, но не потому, что ты жил сто лет назад и вообще пещерный человек, а потому что проявил инициативу, можно сказать, сам вызвался и занялся этим фронтом работ. Как Ким занялся ламассами, как Алена уселась за гиперфизику, как Сандра изучает земные и водные недра сейчас, намечая места для добычи оттуда разного. Нет, если хочешь, мы будем включать тебя в наши споры.
— Вот не надо!
– вскинулся Лошадкин.
– Меня эти споры о судьбах и путях развития еще на Земле достали!
Он подумал и добавил.
— Но если дело касается меня, то хотел бы знать заранее, м-м-м, иметь возможность высказать свое мнение, а не так, что вы меня ставите перед фактом, а я ни сном, ни духом.
— Разумно и здраво, - признал Гозье.
От остальных по сети тоже поступили знаки согласия.
— Вот, собственно, и все, - добавил Маниш.
— Но, если мы собираемся улететь, был ли смысл влезать?
– задумался Лошадкин.
— Сара Джонсон сразу об этом говорила, но, - Гозье опять покрутил рукой.
– Вдруг мы все же не сможем улететь? Тогда у нас уже будет готовая база.
Лошадкин кивнул и подумал, что надо бы ускорить возведение Дружбы.
Глава 12
Дружба вытягивалась вдоль побережья залива, словно огромный краб с клешнями. Его северная клешня, словно тянущаяся к замку экспедиции, должна была стать центром доков и верфей, места постройки кораблей. Южная, соединенная каналами с Ирцеей - местом причалов и торговли. Там же, в южной части вытянутые в степь стены и вдоль них площадки для скота, загоны, доступ к воде из все той же Ирцеи - все для удобства мордахов. Через саму реку планировалось перекинуть мост, широкий и надежный.