Барон Серж де Сангре -2
Шрифт:
С правой стороны, в самой середине стены, я неожиданно заметил огромную вертикальную трещину. То было почти отвесное ложе узкой горной долины, образованное в незапамятные времена бурными горными реками. И оттуда уже несся, с грохотом и шумом, настоящий горный поток.
Еще никогда в жизни я не карабкался на крутые горные склоны, цепляясь за каждый бугорок, упираясь в начинавшие расступаться скалы с такой скоростью и сноровкой. В тот миг я творил настоящие чудеса ловкости, которых не проделал бы, даже горный козел.
Через несколько минут нечеловеческих усилий я очутились, наконец, вне опасности, на базальтовой террасе, возвышавшейся метров на пятьдесят над ложем долины, где я чуть не остался навеки. На помощь мне пришел еще один счастливый случай, передо мной оказалась небольшая
Потоки воды, покрытые белой пеной, с бешенством устремлялись в отверстие черной дыры и заливали все выше и выше то возвышение, на котором я находился. Все это сопровождалось беспрерывными раскатами грома и еще более могучим гулом, и треском падавших один за другим огромных кусков скал, размытых наводнением и растворявшихся в несколько секунд среди бушевавших волн. Не желая оставаться под действием стихии, я протиснулся в узкий лаз пещеры, предполагая, что там не будет этого грохота и удушающих потоков ливня.
Не знаю, что на меня нашло в тот момент. Как одержимый я протискивался через узкий проход, обдирая руки и оставляя на острых камнях куски одежды, а кое-где и куски собственной кожи. Что-то пищала нейросеть, но я не мог разобрать что именно, да и не пытался, мое сознание было погребено под тысячелетним ужасом перед разбушевавшейся стихией.
Не знаю, может быть я излишне сильно приложился головой, может быть нейросеть напичкала меня какой-то химией, а может быть я просто временно лишился рассудка под действием охватившего меня ужаса, но когда я вывалился из узкого прохода в небольшую пещерку, то был уже не один. Со всех сторон меня окружали самые настоящие демоны… а может быть это были и не демоны, а что-то, или кто-то, совсем иной. Скажу прямо, в то время я совершенно ничего не соображал, у меня было только одно желание, упасть, растянуться, зажать уши, чтобы не слышать этого ужасного грохота и писка нейросети. Я даже не обратил внимания, когда именно, пара этих странных существ, отливающих каким-то розоватым металлом, подхватила меня на руки и куда-то потащила-понесла.
«А эти демоны не такие уж и плохие черти, раз несут меня на себе. Но когда же мы, наконец, доберемся до места? Мне так хочется растянуться. Заснуть! Мы только что миновали, один за другим, два длинных и узких прохода, а потом вышли на свежий воздух. А теперь мы опять вступили в какой-то бесконечный коридор, где можно задохнуться. Снова показались звезды… Как долго будет тянуться это странное путешествие?
Ах, свет!.. Может быть, звезды… Нет, именно – свет!..
Это – лестница… честное слово, лестница, высеченная будто бы в скале, но все-таки лестница…
Что-то блестит там, на потолке… Ну, да, это лампа… медная лампа, таких полно в любом городишке… А вот опять ничего не видать. Но мне это безразлично, теперь я лежу и могу заснуть. Какой глупый день!» – было моей последней мыслью, перед тем как я провалился в беспамятство.
Я протер глаза, осмотрелся.
– О Боже, скажи мне что я все еще брежу!
Я находился в круглом зале, метров пятьдесят в диаметре и такой же высоты, ярко освещаемом лучами солнца через огромное сквозное окно, широко открывавшееся на голубое небо, удивительно глубокое и чистое. Мимо этого просвета носились взад и вперед ласточки, радостно испуская свои резкие, отрывистые крики. Пол, дугообразные стены и потолок зала изготовлены из особой породы мрамора, пронизанного, словно порфир, жилками, отшлифованными до состояния зеркала и выложены каким-то странным, бледнее золота и темнее серебра, металлом, который был покрыт прозрачным утренним туманом, свободно проникавшим через широченное окно. Привлеченный свежестью утреннего ветерка и яркими солнечными лучами, так легко рассеивающими сны и ночные грезы, я подошел, шатаясь, к просвету в стене и оперся на балюстраду. В то же мгновение у меня вырвался невольный крик восторга.
Я находился как бы на балконе, висевшем в воздухе и высеченном в самой горе. Надо мною была небесная лазурь, а под моими ногами, метрах в пятидесяти ниже, расстилался земной рай, окруженный со всех сторон остроконечными горами, охватывавшими его как бы непрерывным, крепко стянутым поясом. То был сад. Высокие деревья лениво
Голубой ручей, цветущие пальмы, золотистые плоды, чудесно лежавший над ними горный снег и струившийся, точно эфир, воздух – оставляли картину столь удивительной чистоты и красоты, что созерцание ее оказалось не под силу моей слабой человеческой природе. Я приник лицом к балюстраде, показавшейся мне такой же нежно-пушистой, как и далекий божественный снег, и заплакал, как ребенок.
Описать со всеми подробностями этот фантастический ландшафт, который подействовал на меня столь подавляющим образом, мой разум не в силах. Это было одновременно чарующе-сказочно и ужасающе-прекрасно, заставляло смеяться и плакать, радоваться и грустить, хотелось что-нибудь здесь сломать, испоганить и убить себя только за одни эти мысли.
Я так увлекся созерцанием этой неземной красоты и безмятежности, что не обратил внимания на нежный перезвон колокольчиков у себя за спиной. Вышел я из этого ступора только тогда, когда мне на плечо опустилась тяжелая рука, буквально придавливая меня к полу. С трудом я оглянулся. За моей спиной стоял мой ночной кошмар – трехметровый демон, странно поблескивающий металлом. Не говоря ни слова, он еще чуть сдавил мне плечо и небрежным движением кисти развернул чуть в сторону, по направлению одной из дверей. Моя попытка вырваться, оказать сопротивление, ни к чему не привела. А потом я рассудил, убить меня, или еще как-то причинить мне вред, у этих существ, а то, что оно здесь не одно, я был совершенно уверен, времени, пока я валялся в странной отключке, было предостаточно. Так что, раз меня, пусть и несколько неприятным мне способом, куда-то приглашают, то стоит пойти. По крайней мере, может быть мне это поможет разобраться с тем, где я оказался и как.
Металлический демон повел меня по бесконечным коридорам и лестницам. У меня возникло такое ощущение, что в этом лабиринте теряешь всякую способность ориентироваться и даже нейросеть не поможет из него выбраться.
Демон остановился перед очередной тяжелой и темной дверью, покрытой сверху донизу инкрустацией из каких-то странных, непонятных знаков. Нейросеть опять что-то там пискнула. Почти бесшумно дверь открылась.
Резкий порыв холодного ветра ударил мне в лицо.
В новом зале, куда меня привел металлический истукан, царила температура как в настоящем погребе. Сначала, из-за темноты, я не мог определить его размеры. Освещение, умышленно ослабленное, состояло из двенадцати больших, горевших ярким красным, немигающим пламенем, светильников на высоких медных постаментах в виде колонн, растущих прямо из земли. Когда мы вошли в зал, ветер из коридора даже не поколебал эти огни. Но стоило мне к ним приблизиться, как они буквально затанцевали. Танец этот длился в течение минуты, а вместе с ним затанцевала и моя, сильно выросшая и странно обезображенная тень. Но затем эта фантасмагория улеглась, и вновь застывшее пламя огромных лампад снова засверкало во мраке своими неподвижными алыми языками.
Эти двенадцать гигантских светильников, каждый из них метра три в высоту были расположены короной, по меньшей мере, пятидесяти метров в диаметре. Посредине этой короны я заметил темную массу, отсвечивавшую красноватыми дрожащими полосами. Подойдя поближе, я различил текущий родник. Эта холодная вода и поддерживала в зале ту низкую температуру, о которой я говорил.
Обширные сидения были высечены прямо в центральной скале, откуда бил темный, тихо журчавший ключ, испить из которого, да и даже просто коснуться его рукой, мне почему-то ужасно не хотелось. Сами кресла были усыпаны подушками.