Барон Серж де Сангре. Книга 3

Назипов Ринат

– Еще одна мера предосторожности?

– Ну… да, в некотором роде.

Внешне я поддерживал иллюзию легкой заинтересованности и абсолютного спокойствия. Но это внешне, в душе же моей клокотал самый натуральный вулкан. И что самое обидное, винить-то некого только себя. В чем? А в том, что я, похоже, опять вляпался в какие-то политические игрища. У меня даже промелькнула мысль, что, возможно, зря я не прислушался к ныне покойному Зуму. Знай я раньше что тут и как, то скорее всего я бы вообще не полез к этим кораблям, но… знал бы прикуп, жил бы в Сочи. А дело тут вот в чем. Я внимательно наблюдал за Матрой, говорила она в общем-то правду, по крайней мере, сама она так считает, были правда кое-какие нюансы, но не существенные, что-то она знает, но не говорит. Так что, к ней мои терзания относятся мало. Просто во время этого разговора, я наконец-то, удосужился использовать свое плетение сканера-диагноста. И вот что оно мне выдало, госпитальное судно почти полностью цело, повреждены,

причем капитально, только двигатели, даже гипердвигатель разрушен, причем не под внешним воздействием, а внутри, вся его начинка превратилась в мусор, хотя, я в этом абсолютно уверен, любые тесты покажут полную его работоспособность. Помимо двигателей были уничтожены все средства обороны и большая часть эмиттеров силового щита. Реакторы просто встали, по исчерпанию рабочего тела, попросту, закончилось топливо. А вот медкапсулы, это что-то с чем-то! Во-первых, каждая медкапсула, установленная на судне, она сама по себе маленький реактор и вырабатывает вполне достаточно энергии для своей работы. Во-вторых, ИскИны здесь, не имеют ничего общего с тем, что известно, не стану говорить за все Содружество, но в Империи – точно, потому как ИскИны здесь… внимание, биологического происхождения и царящая на большей части судна, атмосфера, гравитация, температура и еще пара десятков параметров, предназначены именно для них, установленным на судне медкапсулам абсолютно все равно в каких условиях работать, выброси любую из них в открытый Космос, она и там будет выполнять свои функции, даже через сотни, а то и через тысячи лет. Эти технологии даже превосходят те, что мне уже известны и не стоит говорить, что Разум способен еще и не на такое. Каждое научное открытие на чем-то основывается, не бывает спонтанных озарений, предвосхищающих свое время на тысячелетия, на годы, реже на десятилетия, да, бывает, но, чтобы на века… нет, не верю. Так что, здесь на лицо, не прорыв в научной мысли ученых и инженеров Империи, а адаптация чужих, намного более технологичных образцов, под нужды этой самой Империи, а если по простому, то около века назад Империя получила доступ, нет не к технологиям, а к образцам этих самых технологий, намного превосходящим возможности и знания как самой Империи, так и всего Содружества в целом.

Состояние этого госпитального судна говорит о том, что большая часть полученных им повреждений была приобретена не в ходе боя, а в результате диверсии. И я очень сомневаюсь, что на других судах картина будет очень уж сильно отличаться. Открытым остается вопрос, кому это было надо и как он смог все это провернуть. К сожалению, боюсь, что я этого так никогда и не узнаю, но не это меня сейчас больше всего заботит, а что теперь делать. Тащить суда в Империю, это значит… а хрен его знает, что это значит. Могу подставиться, а могу просто проканать за дурачка, нашедшего суда и решившего спасти людей в медкапсулах и не убившего их только в результате вмешательства более опытного и старшего специалиста, знакомого с технологиями, примененными на судах. Рискнуть, или не рискнуть – вот в чем вопрос! И, пожалуй, всё-таки… рискнуть. Конечно, образ недалекого дикаря уже не проканает, а вот маска здравомыслящего и осторожного, прислушивающегося к словам и мнению «старших товарищей», вполне.

– Хорошо, Матра, я вас понял любые работы на борту этих госпитальных судов мы прекращаем, доставим их как есть в Империю, пусть там с ними уже специалисты разбираются. Вы это хотели от меня услышать?

– Да. Спасибо, Серж.

– Да не за что. Меня сейчас больше всего интересует совсем другой вопрос…

– И какой же именно?

– Странно все это…

– Что именно?

– Я пока могу судить только по одному, этому, судну. Двигатели в хлам, средства защиты и обороны тоже, а само судно абсолютно целое… Как так может быть во время боя?

– Я конечно не специалист, но думаю, что здесь на лицо вопиющая безграмотность командующего группировкой. Скорее всего, еще в самом начале сражения, эти суда были оставлены без надлежащего прикрытия, пара-тройка легких кораблей не в счет. С ними легко справились штурмовики амарцев. Потом их конечно же отогнали, но суда уже были нетранспортабельны. К ним направили суда инженерной поддержки, а потом и начали, уже к тем, направлять корабли вышедшие из боя в следствии полученных повреждений. Заодно и пострадавших из экипажей переместили на госпитальные суда. Вот только не учли, что и амарцы не пальцем деланые и что, это может быть своеобразной ловушкой, западней. Подтверждением чему может служить тот самый тяжелый крейсер, что вы взяли под свой контроль первым.

– А зачем амарцам это было нужно?

– Скорее всего они были полностью уверены в своей победе и решили использовать эти суда в качестве суррогата рабского загона. Вы же прекрасно понимаете, что всегда и в любой армии, в первую очередь спасают специалистов и командование. Увы, но простые пилоты, техники и десантники, это всего лишь пушечное мясо.

– Кажется я вас понял… рабы? Высококлассные специалисты – рабы и разумные, способные выплатить за себя огромный выкуп?

– Вы правильно меня поняли. Рабы, которых не надо захватывать силой,

которые не окажут сопротивления, которых надо будет всего лишь извлечь из медкапсул, абсолютно здоровых. К счастью, что-то в том сражении пошло не по сценарию амарцев, что-то вмешалось, что-то помешало им… какой-то неучтенный фактор. Жаль, но мы так никогда и не узнаем, что именно это было. Кстати, эту битву до сих пор изучают во всех военных Академиях Содружества, как образец правильных действий со стороны наиболее слабого и как образец того, как не надо действовать, со стороны наиболее сильного, ведь все расчёты, любое моделирование показывает, что наша флотская группа должна была проиграть с разгромным счетом, а получилось так, что противники просто уничтожили друг друга, а те кто выжил, так и не добрался до своих баз.

– Странно, спасшихся не было, а ход сражения известен и даже изучается в Академиях.

– Ну почему же не было, были. Сразу после войны тут очень неплохо покопались и наши спасатели, и амарские, и даже представители Объединенного флота Содружества и СБ Содружества. Так что, выжившие были и очень немало, несколько тысяч разумных с обеих сторон. К сожалению, никого из штабных найти не удалось… пока.

– Пока? Вы считаете, что кто-то может оказаться на этих судах?

– А почему бы и нет? Ведь пришел сюда тот тяжелый крейсер, порядком избитый, но пришел.

– Так вы же говорили, что…

– Я всего лишь высказываю свои предположения. ИскИн крейсера получил приказ на защиту и оборону госпитальных судов, кто-то ведь ему этот приказ отдал, а на его борту, насколько я знаю, тел вы не нашли.

– Да… не нашли. Впрочем, как и на флагмане атранского флота, а те, что там были, на адмиралов и штабных ну никак не тянут… А ведь вы, Матра, вполне можете оказаться правы, есть такая вероятность, что остатки Штаба группировки нашли себе прибежище именно на одном из этих судов, особенно если они были в курсе, на счет возможностей этих ваших медкапсул.

– Думаю, что были…

– Да уж, выжить в одной бойне, проболтаться в космосе семь десятков лет и все ради чего? Ради того, чтобы оказаться на точно такой же войне. – невесело усмехнулся я.

– И не говорите, Серж…

Четыре месяца мы вкалывали как рабы на галерах. Постепенно количество восстановленных кораблей росло и немалую помощь нам в этом оказывали восстановленные суда инженерной поддержки, не только те, которые мы нашли вместе с госпитальными, но и еще пять штук, три из которых были амарскими. Нашли мы и амарские госпитальные суда, которым повезло значительно меньше чем атранским, да оно и немудрено, потому как амарцы использовали для них единую со средними носителями базу, вот и попали те под раздачу на общих основаниях. И надо заметить, что это никого ничуть не волновало, ни о каких конвенциях тут и слыхом не слыхивали и считается, что на поле боя нонкомбатантов нет и быть не может. Поэтому только у меня этот случай и вызвал некоторое неприятие, что, кстати, довольно быстро заметили, а на мои объяснения, что воевать с ранеными и больными, это как-то… низко, только посмеялись и ответили, что враг всегда остается врагом, и это не зависит от того, находится он в рубке боевого звездолета, за штурвалом космического истребителя, или в медкапсуле. В общем, разный менталитет, разный и подход ко многим вопросам и к этому в том числе.

Связь с Системой Андары, точнее с Маком, у нас была, несколько установок гиперсвязи мы демонтировали с разбитых кораблей еще в прошлый раз, да и в этот не обошли столь дорогостоящее оборудование стороной, но мы ею предпочитали не злоупотреблять. Не стоит кричать на полгалактики где мы и чем занимаемся. На самый крайний и непредвиденный случай у нас была своя кодовая таблица, поэтому мы обходились короткими, на три-четыре слова, сообщениями, должными сообщить, что у нас все в порядке. Точно такие же сообщения и нам слали в ответ. Ну а большего и не надо, ведь случись что, ни мы, ни нам никто помочь не сможет, просто тупо не успеет. Считается, что космический бой долгий, но это не так, на самом деле такие сражения редко когда занимают несколько часов, хотя подготовка к нему может длиться сутками и даже неделями. Это как морской бой парусных судов, три-четыре залпа, а перед этим несколько часов маневрирования, прощупывания противника и поиск его слабых мест.

Постепенно формируемая нами эскадра даже превысила ту, что мы оставили «дома». Так мы уже ввели в строй четыре линкора, все амарского производства, восемь тяжелых и семь средних крейсеров и почти два десятка легких, парочку эскортных носителей, полтора десятка эсминцев и три средних носителя. Все это не считая пары госпитальных и пяти инженерных судов. По идее, нам уже бы стоило возвращаться, но все испортила неожиданная находка, один из запущенных нами картографических зондов обнаружил, чуть в стороне от госпитальных судов, большое скопление металла. Высланные в тот сектор разведчики чуть слюнями не подавились, когда докладывали о результатах своего полета. Два, пусть и сильно поврежденных, но вполне подлежащих восстановлению судна обеспечения. Видать экипажи на едва живых двигателях смогли увести их подальше от битвы и спрятать среди астероидов, а мы нашли, ну и как порядочные мусорщики, пройти мимо такого богатства не смогли.