Барон Серж де Сангре
Шрифт:
– Лира, ты мне доверяешь?
– Да, Серж, я вам верю.
– Вот, возьми эту пластинку и приложи ее к левому виску. Возможно, сперва будет больно, возможно очень больно, но ты потерпи, пожалуйста! Ты же хочешь помочь этим кораблям и всем тем добрым людям, что остались на нашем крейсере?
– Да, хочу. Я потерплю. – девушка абсолютно спокойно взяла у меня артефакт и приложила его куда я и сказал. – Ой, щекотно и эта штука прилипла. – а еще через секунду. – Серж, мне становится больно.
– Терпи, Лира, терпи. Скоро это закончится. – не знаю, как другим, а вот мне было прекрасно видно, как пластинка усилителя, буквально вплавляется в кожу, а скорее всего и в кость девушки.
– Серж. Что это? Мне больно, больно! – и девушка потеряла сознание. Но к счастью совсем
Странно, но мне кажется, что за эти несколько секунд Лира повзрослела на несколько лет. Я бы даже сказал, что из ее глаз сквозила какая-то мудрость, но это очень быстро прошло. Девушка опять стала сама-собой, только почему-то несколько раз оглянулась, как бы ища кого-то, но быстро успокоилась, кивнула, как-бы с чем-то, или кем-то соглашаясь и повернулась ко мне.
– Серж, я их чувствую и слышу, очень хорошо слышу. Что я должна сделать?
– Поговори с ними, не с добрым, а со злыми. Скажи им, что в их теле завелись паразиты, что их надо уничтожить, а потом они должны немного поспать. Скажи им, что, когда они проснутся, не будет боли, не будет паразитов, скажи им, что, когда они проснутся, все будет хорошо.
Девушка замерла и стояла так очень долго, минут, наверное, десять. За это время средства ПВО нашего крейсера успели уничтожить четыре абордажных бота и повредить еще два, теперь они неуправляемые кувыркаются недалеко от крейсера. А вот два оставшихся бота долетели вполне удачно и уже успели пристыковаться к его корпусу. Я прикинул, абордажный бот это десять абордажников в полном обвесе, или четыре человека и три дроида. От этих двух нарядов наши должны отбиться, не без труда, но и без особых проблем. Главное не допустить вторую волну абордажа, средств ПВО, по крайней мере с одной стороны, почти не осталось. Вторая волна абордажа станет приговором всем, кто находится на борту крейсера.
– Серж, большие согласны. Но они не могут убивать, они сказали, что все лягут спать, но мне пришлось пообещать, что им больше не будет больно.
– Ты все сделала правильно, девочка. Ты молодец. А что с маленьким?
– Он очень злой, он ругался с большими, но они не стали его слушать. Они слушали меня. Серж, почему они меня послушали?
– Лира, я не уверен, но мне кажется, что они как дети, а тебя они приняли за свою маму, ведь до тебя с ними никто и никогда не разговаривал. Не разговаривал так, как это сделала ты. А тот, маленький, он старше, он устал ждать свою маму и поэтому злится.
– Это как мальчишки на наших Островах, когда у них начинают расти усы?
– Да, очень похоже. Уже не дети, но еще и не взрослые. А ты можешь сделать так, чтобы и я слышал того, маленького, а он меня?
– Я не знаю, но я попробую. Серж, возьми меня за руку, так мне будет проще. – ну не велика проблема, подать руку девушке. Я протянул Лире руку и в тот же миг у меня в голове взорвалась бомба. Боже мой, если девушка каждый раз, чувствует то же самое, то надо заканчивать с этими экспериментами, это разрушает ее сознание, а ведь оно у нее еще подростковое и неокрепшее. По крайней мере, именно такие ощущения у меня были, что мое сознание разрушается, что кто-то отщипывает от него по кусочку и так до беспрерывно.
– Серж, ты видишь его? – прозвучало где-то рядом со мной.
– Нет. Я ничего не вижу, сплошная серая хмарь, абсолютно непрозрачная и мертвая. – совершенно бесстрастно ответил я, все мои чувства остались где-то там, со мной осталась только голая целесообразность и точный расчет. Я понял, что чувствует кусок железа, но даже это не вызвало у меня никаких эмоций.
– О нет, она совсем не мертвая, поверь мне. Здесь полно жизни. Странно, что ты этого не видишь и не чувствуешь. Не отпускай мою руку, я проведу тебя к маленькому и злому. Но ты должен знать, он там не один, там еще кто-то есть, но он, нет, они, они прячутся. Они боятся и поэтому злятся. Они не могут понять, что происходит. Они хотели со мной поговорить, но я не стала.
Откуда не возьмись, появилась яркая светящаяся точка, она начала быстро приближаться, становясь все ярче и ярче, пока ее сияние не затопило все вокруг.
– Это он, он еще больше злится. Он спрашивает, чего ты хочешь, чего тебе надо, зачем ты тут.
– Скажи ему, что я пришел поговорить.
– Нет, он не хочет со мной разговаривать. Он говорит, что я не ТА. Сам скажи ему.
– Я не знаю как это сделать!
– Думай, просто думай, но очень громко, чтобы он смог тебя услышать.
Думать? Громко думать? Что это значит? Думать, думать, думать… Черт, думать, значит мыслить! Ментальный посыл! Вот что имеет в виду Лира! Мощный выброс ментальной энергии, я же сам ее этому учил! Надо сосредоточиться, вот только на чем? Ха, на чем, на чем, да на том что вокруг меня, надо заставить это сияние утухнуть, стать не таким ярким и всёзаполняющим. Буду действовать как меня когда-то учили, жаль, что я относился к этим редким урокам так… наплевательски.
Что я могу? Могу создать вокруг сияния стены. Но оно ведь везде! Нет, это не оно везде, это я в нем! А значит стены мы будем возводить не вокруг, а внутри. Я представил себя заключенным внутри стеклянного шара. Сразу стало намного легче глазам, но все еще больно от яркого света. Хорошо, теперь затонируем этот шар. Вообще хорошо! А теперь начнем увеличивать шар в размерах. Ура! Получается! Так, больше, еще больше. Стенки шара начали стремительно отдаляться. И в этот момент в шар уткнулось три исполинских копья. Он моментально покрылся меткой тонких трещин. Я попытался убрать их, но стоило мне только укрепить стенки шара в одном месте, как сеть трещин увеличивалась в другом. Я не успеваю, мне не хватает сил. Что это вообще за копья? Так это же те, о ком говорила Лира, те самые, что «прячутся»! Похоже, что на помощь к ИскИну пришли псионы. Нет, сразу с тремя мне не справиться. А если так… И вместо того, чтобы укреплять стенку шара в том месте, где в него уперлось «копье», я резко почти разрушил ее. Копье пронзило шар и устремилось прямо к моему сердцу. Не знаю, откуда в моих руках взялись клинки, две полосы сияющей тьмы встретились с сияющим копьем света и разрубили его на части, одновременно поглощая отрубленные куски, превращая их в часть самих себя. Резкое чувство опасности заставило меня обернуться. Два копья слились в один огромный таран и уже проломили стены моего шара, который начал судорожно сжиматься, пытаясь сохранить свою целостность. Но теперь я уже знаю, что делать. Из моего «тела» выросли десятки рук и в каждой был зажат черный клинок. На какой-то миг я превратился в «многорукого Шиву», стругающего бревно света. Мои клинки не встречали сопротивления, а от бревна летели только щепки, которые не успевали даже упасть с такой скоростью они поглощались клинками. Бревно становилось все тоньше и короче, а мои клинки наполнялись, становясь все опаснее, массивнее, быстрее и смертоноснее. Вот то, во что превратилось бревно дернулось, попыталось сбежать, скрыться, но стенки шара уже полностью восстановились и обрели крепость гранита. Напрасно жалкие остатки, некогда огромного, бревна пытались прорваться, разрушить мое творение, они не могли даже поцарапать его. Продлилось это недолго, последние искры втянулись в мои клинки, и я вновь остался один. Сила переполняла меня, шар стремительно начал разрастаться, мне кажется, что я уже могу разглядеть ту самую серую хмарь, что окружало меня ранее. Как сквозь толщу воды до меня донесся тихий голос:
– Нет! Остановись, ты убиваешь меня! Я подчинюсь тебе!
– Поздно. У тебя был выбор. А теперь ты мне не нужен. С пронзительным звоном мой шар взорвался миллионами осколков, которые начали поглощать последние крупицы света, некогда бывшие личностью ИскИна.
– Серж, ты убил его! Ты убил маленького и тех, кто прятался за ним! Большие проснулись, но они тебя боятся. Они спрашивают, что им делать, они готовы подчиняться тебе. Они не хотят умирать!
– Пусть спят, Лира, пусть спят. Пока я, или ты их не разбудим. А теперь выведи меня отсюда. Я очень устал. А потом мы с тобой должны будем поговорить. Ты просто обязана рассказать мне что тут произошло.