Бароны и баронессы
Шрифт:
Затуши огонь, прежде чем он превратится в пожар.
Голос внутри старался остановить ее, но слишком разыгрались чувства, трудно было противиться желанию.
Мередит, ты теряешь себя. Стоп! Снова голос, но на сей раз он кричал. Пора внять ему! Она может забеременеть. Она давно не принимала таблетки.
Кое-как Мередит остановила его руку:
– Пожалуйста, Стивен…
Прошло мгновение или вечность, прежде чем ему удалось откликнуться на ее просьбу. Они зашли слишком далеко. Но это было как электричество. И не только в нем. И в ней тоже – только для него. Он спрятал лицо на ее душистой шее, стараясь прийти в себя.
– Не знаю, что сказать, – глухо проговорил он.
– Не надо ничего, – у нее было чувство, что они одни в целом свете.
– Я напугал тебя?
– Может быть. Но я и сама себя напугала, – ей не хотелось скрывать от него правду.
Он сдавленно рассмеялся.
– Видишь, что получается, когда ты просишь дать руку.
– Это все началось давно. Знаешь, как говорят: предупрежден значит вооружен, – она пыталась шутить, но эмоции не отпускали. – Она оперлась своим лбом о его лоб. – Ты мне не безразличен. Ты мне очень, очень нравишься, Стивен.
Он верил. Такой взрыв страсти не изобразишь. Эта дрожь была настоящей. Он чувствовал, что она позволила бы ему делать с собой все, что он захочет. Он мог раздеть ее, исследовать языком каждый кусочек ее шелкового тела, узнать каждую спрятанную жилку.
– А если нас кто-нибудь видел и доложит твоему папе? Я вылечу отсюда мгновенно, даже Кэл меня не спасет, – сказал он, думая, что все это того стоит.
– Я тебя спасу, – сказала она, чувствуя себя вдруг необычайно сильной и уверенной. – Отец часто портил мои отношения с друзьями, бог знает почему. Кэл – любимец моих родителей, не я.
– Они глупые. Такая удивительная дочь. – Она поцеловала его в угол глаза и в щеку.
– Пора идти, Стивен.
Жизнь продолжалась, восторг вытиснился реальностью. Ей нужно было подумать и решить, могут ли эмоции, которые налетели на нее как ураган, превратиться в серьезные, глубокие чувства, в настоящую, не только сексуальную, но и духовную близость. Она хотела ее со Стивеном Локхартом, ей казалось, с ним это возможно.
Поцелуй может изменить жизнь. Странно, но, правда.
– Ты испортил мою прическу, – она поправляла волосы, застегивала блузку перед тем, как покинуть это чудесное место.
– Если бы ты видела себя сейчас, ты бы так не сказала. Что будем делать, Мередит? Ты видела мои чувства. Все изменилось. Как нам с этим справиться?
Она перекинула косу за спину.
– Я хочу… Я хочу тебя, Стивен.
Он серьезно кивнул, как будто она сообщила ему что-то важное.
– На станции поговаривают, что твои родители хотят тебя выдать за младшего Макдермота. Что ты об этом думаешь?
– Нет.
– Он может много предложить, – продолжал Стив.
Макдермоты – очень богатая семья, а молодой Шейн Макдермот – приятный малый, прекрасный игрок в поло.
– Много, но не любовь. – Она не сказала, что Шейн Макдермот уже дважды делал ей предложение.
– Куда же ты меня отправишь, в ад или в рай?
– А как насчет звезд?
– Достал бы для тебя.
– Запомню. Мне не важно, если нас будут видеть вместе. Я не хочу притворяться, – она со страхом ждала его ответа, ведь ему-то было что терять.
– Как скажешь, – ответил он. – Твоей семье будет не до тебя, приедут Джинна и маленький внук.
Она вскочила на лошадь, и, когда уже отъехала, он услышал внутренний голос:
Не забывай, кто она, Стив.
И все же она охотно, не сопротивляясь, пришла в его объятия. Ее так же влекло к нему, как его к ней. Но как быть с правилами Маккендриков? Кэл нарушил их. Но даже ему теперь нелегко.
Мередит спустилась вниз минут за пятнадцать до обеда. Обедали ровно в семь вечера, к столу надо было выходить непременно в платье, ни в коем случае не в джинсах или брюках.
– Вот ты где, дорогая, удели мне минутку, – Джоселин повлекла ее в библиотеку, любимую комнату Мередит.
– Что-нибудь не так, ма?
– Ну почему не так! Я думаю пригласить Ким на уикенд, может быть, ты позовешь Шейна. Чтобы была четверка. – Мать изящно уселась в удобное кресло, тронула пальцами свое роскошное жемчужное ожерелье, с которым почти не расставалась, и ободряюще улыбнулась дочери.
– Время идет, моя дорогая. Надо заводить семью. Детей хорошо заводить молодыми. Мы с твоим отцом так и сделали.
– Мне нет и двадцати шести, мам.
– Скоро двадцать шесть.
– Ты же знаешь, как отец отпугивает всех моих поклонников.
– Не смеши меня. Это не поклонники, а охотники за приданым. Шейн не из их числа. – Джоселин рассматривала свои лодыжки. Она сохранила чудесную девичью фигуру и очень гордилась ею.
– Да, он один из нас. Но с Шейном у меня ничего не выйдет. Прости, что разочаровала тебя. Я его не люблю и никогда не полюблю.
– А кто здесь говорит о любви? В браке есть более серьезные вещи. Любовь может вылететь в окно так же быстро, как влетела. Общие ценности, интересы, предпочтения и склонности, а главное, дружба – вот что важно в браке.
– А ты любила папу, когда вы женились? – прервала ее Мередит, размышляя, можно ли любить такого деспотичного человека, как ее отец.
– Что ты такое говоришь! Мы и сейчас любим друг друга.
Наверное, любят по-своему, подумала Мередит.
– Послушай, ты ведь очень красивая молодая женщина или могла бы ею быть, если бы не ходила все время в джинсах. Посмотри, как элегантно одевается Ким.
– У меня очень много работы на станции. Тебя удивит, возможно, но Ким много раз говорила мне, что отдала бы что угодно, чтобы выглядеть в джинсах так, как я. И не надо подбирать нам с Кэлом пары.