Бароны и баронессы
Шрифт:
– Ты бы его никогда не увидела, мама, если бы не эта статья в газете о Джинне. Сестра нашла ее и показала мне. Только благодаря Мередит Роберт вошел в нашу жизнь.
– И что из этого следует? – спросила Джоселин.
Кэл отчеканил свой ответ:
– Из этого следует, что тебе нужно серьезно подумать о своем поведении. Перечеркивая Джинну, ты перечеркиваешь меня. Джинна вскоре станет моей женой. Она мать моего сына. Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя, но я не допущу, чтобы ты портила жизнь, которую
Кэл повернулся и вышел. Женщины остались вдвоем. Они не были и не стали союзницами, но обе почувствовали силу его гнева.
Робби жил самостоятельной жизнью. Он бегал по первому этажу дома, восторгаясь всем, что видел. Ему, маленькому мальчику, привыкшему к обычной городской квартире, этот новый мир огромного дома был удивителен и интересен. Здесь все казалось непонятным, совсем другая жизнь. Не было улиц и уличных фонарей, автобусов и поездов, не было кафе и ресторанов и даже магазинов, в которых его мамочка покупала всякие вещи. Зато были самолеты и вертолеты, тяжелые машины и тысячи разных животных и зверушек. И лошади… Все удивительно! Потрясающее королевство Коронационные Холмы. И это его дом.
В одной из комнат он вдруг обнаружил свою бабушку.
– Здравствуй, нанни! – радостно закричал Робби.
Она сидела спиной к нему и не двигалась. Он забежал спереди и очень огорчился:
– Ой, нанни, ты плачешь!
Джоселин старалась остановить поток слез, но не получалось. Ей хотелось понять, что же произошло в ее жизни. Конечно, она виновата. Она сама это понимала. И Эвен огорчен ее поведением. Но вот так вдруг терять сына? Так вдруг перестать быть победителем? Она же была победителем всю жизнь.
– Нанни? – неуверенно повторил Робби. А вдруг у нее болит что-нибудь?
Джоселин постаралась взять себя в руки.
– Да нет, просто несколько слезинок, дорогой мой мальчик. Сейчас все будет в порядке.
Робби подошел поближе, поставил локти ей на колени и, глядя ей в глаза, спросил:
– Почему ты такая грустная?
– Ну что ты, я не могу быть грустной с тобой. – Робби подтянулся и поцеловал ее в щеку.
– Здесь так удивительно, нанни. Мне так нравится. И это теперь мой дом, да?
– Конечно, – она почувствовала, что лед, сжимавший ее сердце, тает.
– Как ты думаешь, моя мамочка красивая, да? – Робби смотрел на нее умными глазами.
Ее глазами, ну разве это не замечательно?
– Да, родной. Твоя мама очень красивая. И она чудесно тебя воспитала. Будет блестящая свадьба. А ты будешь пажом, хочешь?
– А что это?
– Твой дедушка был пажом на свадьбах много раз. Пойдем, покажу тебе фотографии, хочешь?
– Очень хочу, нанни! Покажи мне, пожалуйста. И твои фотографии тоже, да?
ГЛАВА
Мередит скакала почти до изнеможения. Лошадь тоже была измучена. Из-за нее Мередит решила сделать остановку у ручья. Ее любимое место, особенно после того как именно там они со Стивом открыли друг другу свои чувства. Это красивейшее место всегда ее успокаивало, здесь можно знакомить приезжих туристов с красотами австралийской природы, с невероятным богатством ее животного мира. Только попугаев разных видов здесь огромное множество, и все такие разные, так ярко раскрашены.
Но сегодня даже это место не приносило ей покоя. Как жестоко ее отец оскорбил Стивена! Его мать согрешила с Ланкастером, но он-то в чем виноват? Она вспоминала их первый поцелуй. Для нее это было началом чего-то большого. До сих пор Мередит не удавалось увлечься кем-нибудь всерьез. У нее было несколько романов, была и физическая близость, но того, что она чувствовала к Стивену, не было никогда. Да, много времени ей потребовалось, чтобы влюбиться по-настоящему. Он первый человек, за которого она готова бороться, даже с отцом. Сейчас ее поражало, как она могла терпеть такие бесцеремонные вмешательства отца в свою жизнь.
Она должна поговорить со Стивеном.
С этой мыслью Мередит поскакала к конюшням, чтобы оставить там лошадь.
По дороге к его бунгало она молилась, чтобы Стивен оказался дома, пусть даже он укладывает вещи.
Стив встретил ее у входа.
– Привет, – сказал он; лицо было абсолютно бесстрастно.
– Можно мне войти? – она нервничала, ей было очень не по себе.
– Конечно. Ты устало выглядишь.
– Я не могла спать после вчерашнего.
– Хочешь кофе? Кэл заходил, мы с ним пили, но я сделаю свежий.
– Если ты сам хочешь, а иначе не беспокойся, пожалуйста. Я не видела Кэла. Я скакала с утра, чтобы прийти в себя. И что вы с Кэлом решили?
– Садись, пожалуйста. – Она вдруг показалась ему гораздо более хрупкой, чем всегда.
Мередит опустилась в кресло, оглядывая его жилище. Бунгало было обставлено удобно, стильно и уютно.
– Ты уже два года здесь, а я у тебя первый раз. О чем это говорит? – она неуверенно засмеялась.
– О том, что ты мисс Маккендрик, а я управляющий, – отрезал он.
– Можно попить чего-нибудь холодного? – от волнения у нее пересохло горло.
– Минеральной воды? – ему отчаянно хотелось обнять и прижать ее к себе.
– Прекрасно. Что вы все-таки решили? Я должна знать.
– Что же мы все-таки решили? – повторил он, подавая ей запотевший стакан воды.
– Стивен, ответь, пожалуйста. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
– Так что? Ты уедешь со мной сегодня? – он выжидательно смотрел на нее.
– На грузовом самолете? – ее сердце подпрыгнуло.