Барраяр
Шрифт:
Корделия вздохнула.
– Так. Поспите, сержант – вы наверняка понадобитесь нам позже.
Она устроилась на солнышке, в деревянном кресле, отдыхая телом, но не душой, чутко реагируя на каждый звук, стараясь не пропустить отдаленного воя двигателей. Обнаружив в хижине какие-то лоскутки, она смастерила Грегору некое подобие обувки, и теперь маленький император бродил вокруг, все рассматривая. Она проводила его к сараю навестить лошадей. Лошадь сержанта по-прежнему сильно хромала, а Роза вообще старалась не шевелиться. Перед ними был стожок сена и вода из ручья,
Солнце миновало зенит, и Корделия с Грегором, совсем согревшись, уселись на ступенях крыльца. Единственным звуком во всей огромной долине, если не считать легкого шума ветра в ветвях, был раскатистый храп Ботари, слышный даже через стены хижины. Подумав, что более удобного случая может и не представиться, Корделия наконец осмелилась расспросить Грегора о том, что он видел во время переворота в столице – единственное доступное ей свидетельство очевидца. Но узнать ей удалось немного, поскольку смысл событий, происходивших на глазах у пятилетнего ребенка, был ему не слишком понятен. Корделия печально призналась себе, что сама она хоть и взрослая, но испытывает почти те же затруднения.
– Пришли солдаты. Полковник сказал маме и мне, чтобы мы шли с ним. Вошел охранник. Полковник в него выстрелил.
– Из парализатора или из нейробластера?
– Из нейробластера. Голубой огонь. Он упал. Они отвели нас в Мраморный дворик. Там стояли флайеры. Тут вбежал капитан Негри, и еще люди. Какой-то солдат меня схватил, а мама тоже схватила, и тут я потерял сандалию. Она осталась у мамы в руке. Мне надо было бы… получше ее застегнуть утром. Тогда капитан Негри застрелил солдата, который меня нес, а другие солдаты начали стрелять в капитана Негри…
– Из плазмотронов? Это тогда капитана так обожгло? – спросила Корделия, стараясь, чтобы ее голос оставался очень спокойным.
Грегор молча кивнул.
– Какие-то солдаты увели маму – те, другие, не солдаты Негри. Капитан Негри схватил меня и побежал. Мы прошли по туннелям под дворцом и вышли в гараж. Там мы сели во флайер и взлетели. В нас стреляли. Капитан Негри все говорил мне, чтобы я заткнулся, чтобы молчал. Мы летели и летели, и он все кричал мне, чтобы я молчал – но я ведь молчал! А потом мы приземлились у озера. – Мальчик снова задрожал.
– Угу.
Корделия явственно представила себе Карин, ее невозмутимое лицо, которое наверняка исказилось нестерпимым гневом и ужасом, когда у нее вырвали сына, в таких муках рожденного ею для Барраяра. От ее ненадежной жизни и иллюзорной власти не осталось ничего, кроме детской сандалии… Значит, люди Фордариана захватили принцессу… Как заложницу? Или как жертву? Жива она или погибла?
– Как вы думаете, мама жива?
– Конечно, – заверила его Корделия, чувствуя себя до ужаса неуютно. – Она – очень знатная дама. Они не сделают ей ничего плохого.
«Пока им это не понадобится».
– Мама плакала…
– Конечно…
Корделия и сама готова была
«Майлз цел и невредим. Его не узнали, как и нас. Мы крохотные, мы совсем незаметные – и нам ничего не угрожает. Молчи, малыш».
Она крепко обняла Грегора.
– Мой маленький сынок остался в столице, как и твоя мама. А ты со мной. Мы будем друг за другом присматривать. Не тревожься.
Кли так и не появился, и после ужина Корделия сказала Ботари:
– Покажите мне ту пещеру, сержант.
Над очагом нашлась коробка с люминофорами. Ботари вскрыл один из них и, освещая путь холодным зеленоватым огнем, повел Корделию и Грегора по едва заметной каменистой тропинке, взбиравшейся в гору. Из Ботари вышел отличный, хотя и страшноватый светлячок.
Площадку перед пещерой когда-то расчистили, но она уже начала зарастать. Вход никоим образом нельзя было счесть скрытым: зияющий проем в скале, вдвое выше Ботари и такой широкий, что в него без труда можно было бы завести флайер. Внутри свод резко поднимался вверх, а стены раздвигались, образуя пыльный зал. Здесь мог бы разместиться не один отряд – и, судя по кучам мусора, так оно когда-то и было. В скалах были вырублены ниши для постелей, стены покрывали имена, инициалы, даты и незатейливые солдатские шутки.
Остывшему кострищу в центре соответствовало почерневшее дымовое отверстие. Воображение Корделии сразу же нарисовало призрачную толпу горцев-партизан – они ели, шутили, жевали гам-листья, чистили оружие и строили планы следующих операций. Появлялись и исчезали разведчики, призрачные даже среди призраков, спеша доложить кровью добытые новости молодому генералу, расстилавшему свои карты вот на том плоском камне… Она стряхнула видение, взяла люминофор и пошла осматривать ниши. Из пещеры выходило по крайней мере пять туннелей, тремя из которых явно не раз пользовались.
– Сержант, майор Кли не сказал вам, куда они ведут, где выходят на поверхность?
– Нет, миледи. Только упомянул, что эти ходы тянутся в глубь горы на многие километры. Он опаздывал и очень торопился.
– Он не сказал, это вертикальная или горизонтальная система?
– Простите, миледи?
– Все туннели идут на одном уровне, или есть неожиданные перепады? Много ли тупиков? По которому из туннелей мы должны уходить? Есть ли подземные реки?
– По-моему, он хотел сам вести нас, если мы будем здесь скрываться. Начал было объяснять, но потом сказал, что это слишком сложно.