Барский театр
Шрифт:
— С одним из них ты встретишься, и надеюсь, поймаешь.
Потом Андрей остановился у крольчатника.
— Ну и это тоже может когда-нибудь станет твоей добычей. Зайцы так же выглядят. Большого ты, конечно, не возьмешь, но зайчонка — вполне.
Андрей понес соколенка на газон, на родную присаду. Но перед тем как снять птицу с руки, он достал из сумки небольшую кожаную шапочку и поднес ее к балобану.
— Надо привыкать к клобучку, — сказал Андрей и попытался надеть шапочку на голову соколенка.
Птица
— Надо привыкать, — терпеливо повторил он и снова попытался надеть клобучок. Соколенок снова взлетел и снова повис.
Только с шестой попытки сокольнику удалось водрузить клобучок на голову птице.
— Молодец, — похвалил он балобана.
Погруженный во тьму соколенок почувствовал, что его куда-то несут, что перчатка опускается, что что-то коснулось его груди. Он осторожно, помогая крыльями сохранить равновесие, сделал шаг и оказался на знакомой присаде. Андрей привязал его должиком, а сам ушел.
— Посиди пока так, в темноте, — сказал он на прощанье.
Соколенок обнаружил, что, оказывается, и по звукам можно определить все, что происходит вокруг. Сначала он услышал удаляющиеся шаги человека и слабый цокот когтей по асфальту сопровождающей его собаки, затем вычленилось раздававшееся из куста воробьиное чириканье, потом — мычание коров, после этого в далекой вольере хрипло заклекотал сокол, и ему тут же стал вторить сосед по газону — орел. Знакомые звуки успокоили его, и соколенок задремал.
— Все спишь? — разбудил балобана голос Хозяина. — Понравилось в клобучке? Хорошего помаленьку, давай снимать. — И соколенок вновь увидел свет.
Хозяин положил на присаду кусочек цыпленка.
— Это тебе за страдания, — сказал Андрей, наблюдая, как балобан торопливо глотает угощение. — Завтра начнем работать. Но перед этим я тебе сделаю еще один подарок. — И он мягкими ремешками прикрепил к каждой лапе птицы по легкому звонкому бубенчику.
Работа сначала не показалась молодому балобану трудной. Его отнесли в поле. Там стоял столб с деревянной перекладиной. Андрей снял сокола с перчатки, привязал к опутенкам тонкую длинную бечевку — чтобы тот невзначай не улетел, и посадил птицу на перекладину. Затем сокольник отошел на несколько метров от столба, вытащил из сумки кусочек цыпленка, и зажав его в перчатке, вытянул руку, показывая угощение птице.
Балобан принялся требовательно кричать, часто взмахивая крыльями.
— Нет, так не пойдет. Надо работать, — настаивал сокольник. — Еда сама никогда не приходит. Ее добывать надо. Сегодня тебе нужно просто подлететь к ней, — и продолжал издали показывать соколу кусочек цыпленка.
Птица на столбе истошно орала минут десять. Наконец она собралась с духом и полетела, по-птенячьи не расправляя до конца крылья и часто трепеща ими. Но точно приземляться балобан еще не мог, поэтому он промахнулся и, пролетев мимо перчатки, неуклюже опустился на землю.
— Ну-ка забирайся, — сказал Андрей, подманивая его цыпленком.
Голодный балобан сидел на земле и хрипло орал. Андрей ждал. Соколенок видимо обессилел от своего крика и замолк. Андрей немного опустил руку в перчатке, наклонив ее так, чтобы с земли балобану было видно лакомство. Соколенок закричал снова, но не двинулся с места. Андрей опустил перчатку еще ниже. Тогда птица, помогая себе крыльями и отчаянно крича, побежала по земле, последние полметра пролетела, с трудом села на перчатку, и хотя ее этому никто не учил, расправила крылья и, заслонив ими добычу от несуществующих соперников, стала жадно есть.
— Хорошо, — похвалил сокола Андрей. — Теперь повторим, — и снова унес балобана на перекладину.
На этот раз сокол орал уже меньше, затем взлетел, звеня бубенчиками, устремился к сокольнику и сел на перчатку.
Усвоившего и этот урок сокола покормили, потом надели клобучок и отнесли на присаду.
Уже через несколько дней после начала обучения соколенок стремглав летел к хозяину на перчатку в надежде получить угощение. И всегда получал его.
А еще через день Андрей вынес его за питомник, в открытое поле, и подбросил его вверх.
— Давай-ка полетай, — сказал сокольник.
Балобан взлетел, сделал круг, высматривая перчатку, но не увидел ее, — Андрей спрятал руку за спину. И только после третьего круга птице «дали добро» на посадку.
На следующий день на этом же поле с балобана сняли клобучок и пустили в полет. Он сделал большой круг, вернулся к Андрею и с удивлением обнаружил, что желанный цыпленок находится не на привычном месте, — то есть в перчатке Хозяина, а прикреплен к лежащему на земле черному, кожаному, овальному предмету, отдаленно напоминающему птицу. У него были и хвост и крылья. Не было только головы и лап.
Сокол сделал еще несколько кругов, завис над Андреем, внимательно осмотрел перчатку, но цыпленка в ней не обнаружил. Затем, решившись, опустился рядом с чучелом и содрал с него угощение.
На следующий день хозяин просто тянул вабило с цыпленком (и балобан пешком догонял его), а через неделю начал крутить вабило на веревке. Балобану, для того, чтобы поесть, пришлось на этот раз ловить кожаное чучело на лету. Поймал он его только с восьмого раза и очень устал.