Барышня-певица, или наследство польской бабушки
Шрифт:
– Зачем вы пытались узнать у мальчика, кто отправитель письма?
Гаяр опустил голову.
– Мне стыдно за этот поступок, но что прикажешь делать, если сердце неровно бьётся, когда я думаю о тебе?
Моё тоже пропустило удар - наверное, из сострадания. Я попыталась увещевать его:
– Вы понимаете, что я настоящая и тот образ, что вы нарисовали в своей голове - это, возможно, два совершенно разных человека? Мы даже не знакомы
– Именно этого я и хочу! Познакомиться толком. Узнать тебя настоящую. Позволь мне это!
Я тяжко вздохнула и покачала головой:
– Вам не понравится.
– Да с чего ты это взяла?!
– Я очень обычная.
– Это абсолютно исключено. Я ни у кого не слышал такого голоса.
– Но на этом вся моя особенность и заканчивается.
– В чём ты пытаешься меня убедить? Что я должен оставить тебя в покое? Не дарить цветов, не просить о встречах?
Да. Именно в этом я и пыталась его убедить. И прямо сейчас внезапно поняла, что буду страдать, если он послушается. Я склонила голову, стараясь унять волнение, но Гаяр, похоже, принял этот жест за подтверждение.
– Этого не будет, - твёрдо сказал он.
– Я не могу. Я не отступлюсь. Это исключено. Я готов на всё, чтобы быть с тобой рядом.
Моё сердце радостно скакнуло, а с губ сорвалось:
– Упрямый мальчишка!
– но голос звенел счастьем.
Гаяр усмехнулся и повернулся ко мне всем корпусом, пристально разглядывая мой профиль, что прорисовывался сквозь тонкую ткань благодаря пронизывающим её солнечным лучам.
– Почему ты скрываешь лицо?
– спросил молодой человек проникновенным голосом.
– Так надо.
– Ты прячешься от кого-то? Кто-то тебя преследует?
Я отрицательно качнула головой.
– Тогда, значит, твоё лицо обезображено чем-то? Шрам? Родимое пятно? Врожденная деформация? Со всем этим можно справиться... Я помогу тебе, я сделаю всё, что угодно: заработаю денег на операцию, найду самого лучшего врача - только доверься мне!
– Вы всё-таки ушли от родителей и стали работать... программистом?
– удивилась я, так и не опровергнув второе предположение.
– Нет. Пока ещё не ушёл, но я не беру денег у отца, если не считать того, что живу в его доме.
– И все эти цветы...
– Я купил на свои скромные доходы от программирования, - кивнул Гаяр.
Я ахнула и прикрыла ладошкой рот прямо через ткань:
– Должно быть, я совсем вас разорила!
Молодой
– Можно?
Я глянула на его широкую ладонь и крупные, но аристократически ухоженные пальцы и осторожно коснулась их своими: к счастью, на этот раз я не забыла снять кольца, по которым меня можно было бы опознать. Рука Гаяра слегка дрогнула от моего прикосновения, но сразу вслед за тем он взял в плен мою - бережно, но крепко - и мягко погладил её, отчего по моему телу побежали мурашки, а дыхание сбилось.
Это продолжалось целую вечность: он нежно потирал мою ладонь и пальчики, а у меня кружилась голова и мысли разбегались в разные стороны, и не было никакой возможности собрать их обратно. Сердце то останавливалось, то пускалось вскачь, кровь приливала к лицу и покалывала губы - приходилось прикусывать их, чтобы не так сильно щипало. Меня бросало в жар, и я положительно не могла остановить это безумие, потому что... не хотела. Я хотела, чтобы оно продолжалось бесконечно... но Гаяру явно хотелось большего. Он привстал на колено, а потом наклонился и поцеловал тыльную сторону моей ладони. Тут я наконец пришла в себя и отняла руку. И отвернулась. Мне было стыдно за свою слабость.
– Нет, - покачал головой Гаяр, - у тебя нет никаких уродств, я вижу это. Скажи, от кого ты прячешься?
– От вас, - это была чистая правда. В данный момент я пряталась именно от него.
– Но зачем ты надеваешь никаб, когда поёшь в клубе? Потому что это неприличное заведение? Тогда почему ты не поёшь в приличном?
– Дядя Хасан - мой... родственник, - пробормотала я ложь, которую мы с директором придумали для посетителей, чтобы не вдаваться в подробности.
– Всё равно не сходится, - покачал головой Гаяр.
– Зачем тогда никаб? Скажи! Твои родители не знают, что ты выступаешь там?
Я вздрогнула и вскочила на ноги. Он подобрался слишком близко к моей тайне, нужно было немедленно прервать разговор. Гаяр тоже поднялся и повернулся ко мне.
– Лазиза, я клянусь, что никому не выдам твою тайну!
– Легче всего хранить те тайны, которые не знаете, - отпарировала я.
– Хорошо!
– легко сдался молодой человек.
– Как скажешь! Я не настаиваю. Давай поговорим ещё немного...
Он сел обратно на свою сторону, и я, поколебавшись секунду, тоже опустилась на скамью.
– О чём вы хотите ещё поговорить?
Он немного помолчал, вспоминая, на чём мы остановились.
– Ты спрашивала про мою работу. Да, я работаю и зарабатываю деньги, и тебе совершенно не стоит беспокоиться о моих тратах на цветы. Я был счастлив, покупая их. И... я знаю, что ты привыкла к достатку, и я обещаю, что приложу все силы, чтобы со мной ты ни в чём не нуждалась...