Барышня с подвохом или выжить любой ценой
Шрифт:
— Известно, что кроме нас, городовой Никодим Антонович Боровицкий ее также ищет, как и бояре Соколовские, которым он продал информацию.
Мгновение Виктор молчал, переваривая информацию, а потом взвился от злости, подскочил к искателю и со всей силы зарядил не сопротивлявшемуся и не попытавшемуся даже прикрыться Василию по лицу.
— Сволочи, подлецы, предатели! Ищут они! Нет, ты хоть понимаешь, к чему это приведет? Теперь тихо девку точно поймать не получится, а если упустим то Глава с обоих, и с меня и с тебя шкуру одинаково снимет!
Василий обреченно промолчал, даже не
— Полгода! Полгода прошло, а ты, скотина, никак найти ее не можешь! Ты чем вообще занимаешься, подлец? Воруешь, жируешь на мои деньги, а сам палец о палец стукнуть боишься. Да я тебя! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?
Сыщик Рода, он же слабо одарённый брат Виктора по отцу и сын такой же временной наложницы, стиснул зубы от злости, но с приближенным Главы Клана Морозова спорить остерегся.
— Мои люди есть во всех значимых городах по пути следования поезда, — глухо отчитался он, не поднимая глаз, — думаю, девка залегла на дно. Она уже столкнулась с тем, что ее ищут, а поэтому боится использовать редкую магию и не появляется на людях. Я абсолютно уверен, что долго сдерживаться она не может. Как только засветится, мои люди тут же дадут знать мне.
— Уверен! Дадут знать! — передразнил Виктор Михайлович и дернулся, чтобы снова ударить сыщика, но не успел. Неожиданно, дверь резко отворилась и в комнату вошел огромный бородатый мужик в собольей шубе поверх расшитой золотой нитью косоворотки и высоких, начищенных до блеска, сапогах до колен.
— О, как интересно! — оценил он напряженную обстановку в комнате, — что за шум, а драки нет?
Оба, присутствующие в комнате мужчины, тут же склонили головы, а Глава клана Морозовых зацепился взглядом за отпечаток ладони на лице сыщика, тонкую струйку крови из носа и хмыкнул насмешливо.
— Похоже, с выводами я ошибся, драка всё-таки была, — грохнул он раскатистым, недобрым смехом, — ну, давайте, рассказывайте голубчики, что там у нас случилось опять? Чего это Виктор Михайлович сердиться изволит, что даже своих, Клановых, по щекам как последнюю челядь хлестать изволит?
32. Подозрительный родственник
Сказать, что Надежда Константиновна испугалась, можно было с натяжкой. Отчего-то, как такового страха девушка не испытывала, видимо на подсознательном уровне понимала, что справится с незнакомцем ей по силам, а вот вполне обоснованные опасения и разочарование присутствовали. Получалось, что по-хорошему, чем бы разговор ни окончился сейчас, но собираться и покинуть обжитое удобное место все же придется.
Мгновенно прикинув все имеющиеся варианты отступления, девушка и вовсе успокоилась.
— А если и Иворова, то, что тогда? — спросила она с вызовом, — что вам от нас вообще надо? Говорите! Как вы нас нашли?
Непонятно почему, но Надежда вдруг поняла что разозлилась. Нет, страха, что их разоблачат, так и не было, а вот злость на ситуацию в целом и то, что нарушена их уютная, спокойная жизнь, присутствовала.
Видимо почувствовавший агрессию мужчина попытался приподняться, но соскользнул с неудобной подушки и чуть не упал на пол.
Мгновение он смотрел в глаза разъярённой девушки, а потом медленно, не делая резких движений, потянул ворот не слишком чистой рубахи вниз.
— Смотри, знаешь, что это? — спросил он, хмуро оголяя грудь и демонстрируя небольшой, всего с половину ее ладошки, рисунок над темным соском.
Надежда замерла. Некоторое время она рассматривала щит, разделенный на четыре части и ворона, словно парящего над ним, а потом задумалась.
— Что-то знакомое, — призналась женщина настороженно, — кажется, подобное я в книге родов видела, но там вроде орлы по краям были. Хотя, может, и путаю я.
Мужчина посмотрел на девушку скептически и фыркнул недовольно.
— Щит с орлами это герб бояр Уваровых, из которого и вышли в свое время Иворовы, — сказал он хмуро, — сам Уваров тогда запретил твоему прадеду орлов использовать, вот он и посадил ворона на щит. Тем более, что именно эта магическая птица и была спутником Алексия Марковича, а вот то что ты собственный герб не узнала уже о многом говорит, а потому мы снова возвращаемся к вопросу — кто же ты дева и почему выглядишь как моя пропавшая племянница?
Честно говоря, на мгновение, Надежда даже растерялась. Вот как так то? Целый год в библиотеке провела, а выучить рода, да собственным гербом поинтересоваться так и не сподобилась. Понятно конечно, что в первую очередь ее книги по магии, да устройству мира интересовали, но элементарными то вещами тоже поинтересоваться стоило. Вроде ведь и просматривала она книгу, что у извращенца замороженного прихватила, но как-то мельком, без огонька. Все-то ей казалось, что есть дела поважнее, а рода да кланы это так… трата времени ненужная. Вот теперь и обнаружился пробел в образовании неучтённый.
Не зная, что делать, она растеряно посмотрела на мужчину и перевела взгляд на проснувшихся и собравшихся на лестнице подростков. Голова соображала быстро и четко, как на экзамене в школе тридцать лет тому назад, когда надо собраться, сделать рывок и решить все разом, а потом уже о последствиях думать.
Так, и что же в сухом остатке получается? А получается, что по-хорошему, если этот мужчина и вправду являлся родственником Надежды, то перетянуть его на свою сторону стоило однозначно. Нет, не доверять бездумно, но использовать для получения информации о делах погибшего рода и выявления врагов требовалось однозначно. А ведь он еще и выжить как-то умудрился, когда весь Род разом погиб, что тоже подозрительно.
Решив поменять тактику общения, Надежда захлопала глазами и растеряно совсем не смело улыбнулась.
— Я… — попыталась она придумать быстрое и достойное оправдание. Как назло в голову ничего не приходило, но ситуацию как всегда спасла Олька.
— Не смейте, — подскочила девочка к мужику и, смело потрясла маленьким кулачком, — Наденька хорошая и добрая. Она нас с собой забрала, Митьку спасла, а еще вас на пустыре не бросила. Как не стыдно не верить и гадости про нее говорить.
Кажется, мужик растерялся не меньше чем опешившая от такой защиты Надежда. Он покраснел, несмело улыбнулся ребенку, а потом стыдливо прикрыл так и оставшуюся оголенной грудь.