Башни Анисана
Шрифт:
Гиб Аянфаль решительно спустился в комнату. Хиба лежал, вытянувшись на спине. На нём тоже ещё чернел наряд стража, а лицо хоть и выглядело отрешённым, но все же строитель понял, что пока он не успел погрузиться в волны. Поморщившись от вновь взметнувшихся внутри угрызений, он громко позвал:
– Хиба! Поднимись, прошу тебя! Мне нужно тебе кое-что сказать.
Хиба открыл глаза и, покосившись на него, спросил:
– Что такое, Янфо? А.… я ведь забыл тебя переодеть.
Гиб Аянфаль решительно покачал головой.
– Это потом, – выговорил он, чувствуя, что не может больше сдерживаться, – я за другим. Бэли хотел, чтобы
Лицо Хибы ставшее спокойней после ухода в волны, вновь наполнилось страданием. Он резко сел, глядя на Гиб Аянфаля с тревожным интересом.
– Бэли? – порывисто спросил он, – но как? Ты где-то виделся с ним, когда он… уже?
Гиб Аянфаль кивнул.
– Я нашёл его в низу нашего замка прошлой ночью. Это он был в том облаке, которое атаковало обитель, но я тогда и предположить не мог, что это окажется он! А потом в низу… Мы говорили с ним. Он рассказал, что убежал от ядущей. Но там были две матроны, твои сёстры. Это они отдали его на исправление! Я хотел сказать тебе сразу же! Но…
Хиба поднялся перед ним во весь рост. Глаза его почернели от взметнувшихся внутри недобрых чувств. На сжавшихся в кулаки кистях рук проступили сосудики пыли, а волновое поле сгустилось, став необычайно жгучим, так что даже стены в комнате потемнели от его разрушительного воздействия. Все эти перемены не сулили ничего хорошего, и в нутре у Гиб Аянфаля вмиг взвилось необычайное по силе чувство опасности. Никто и никогда прежде не угрожал ему так, как сейчас.
– Как ты мог это скрыть?! – с негодованием в голосе вскричал Багровый Ветер, угрожающе приближаясь к строителю, – асай, которому я поверил! Ты обманул меня… Ты посмел промолчать, зная, как дорог мне Бэли! Я… я не мог ожидать такого от тебя!
– Я не виноват, – попытался оправдаться Гиб Аянфаль, отступая назад, – это всё та матрона! Мать Линанна – так её зовут. Она заставила меня молчать, наложив печать! А потом… когда мы были в Низу, нэна Шамсэ каким-то образом сняла молчание. Она хотела, чтобы я сказал тебе!
– Как ты смеешь при мне марать их имена этой ложью?! – уже не скрывая пылающего внутри гнева, вскричал Хиба, – ты пришёл сейчас поиздеваться надо мной, зная, что я потерял самое дорогое? В таком случае, я отучу тебя соваться, куда не просят!
Эти слова лавиной обрушились на перепуганного Гиб Аянфаля. Внутренний голос отчаянно вещал о том, что разозлённый и ослеплённый горем Хиба перед ним сейчас по-настоящему опасен. Доказывать ему что-то и оправдываться бесполезно.
Он отступил и почувствовал, что упирается спиной в стену, будучи совершенно беззащитным перед надвигающимся на него Багровым Ветром. В сознании всполохнулось только одно-единственное желание – бежать. Немедленно бежать прочь. Только так и можно спастись от неуправляемого гнева, который в лучшем случае ограничится повреждениями пурного тела. Гиб Аянфаль не шевельнулся, и только мысленно всем существом рванулся наружу…
Тут же всё тело его обдало мучительным жаром от взметнувшейся с непозволительной скоростью пыли, и в следующий миг он с удивлением увидел себя стоящим посреди наполненной асайями улицы, недалеко от замка Бацу. Недремлющее сознание успело уловить колебания волн, какие он ощущал только во время скачков сквозь пространство, но тяжёлое и недостаточно прочное тело строителя было не готово совершать их самостоятельно. Гиб Аянфаль без сил повалился наземь, чувствуя, что не может стоять. Казалось, что разогнавшаяся пыль разрывает тело изнутри, и только раскалившиеся ленты не дают ей осуществить это. Пурная кожа быстро покрывалась узором чёрных сосудиков. А вокруг тут успела собраться целая толпа – мирные асайи, увидев внезапное появление изувеченного и низкорослого чёрного стража, сбежались узнать, что случилось. А сзади меж тем вновь заколебалось знакомое присутствие.
Гиб Аянфаль поднялся на ноги, пересилив слабость. Позади него стоял Хиба. От него веяло яростью, но вместе с тем, он выглядел потрясённым. Гиб Аянфаль зажал рот рукой, чувствуя, что он изнутри наполняется жгучей пылью, которая в своём неукротимом движении всё же нашла себе ход наружу. Он мигом припомнил недуг, которым страдал Эньши, и внутри у него всё похолодело. Неведомое никогда прежде болезненное состояние испугало его не меньше хибиных угроз.
– Прыгун! – произнёс Хиба. В его голосе почти не осталось гнева, и Гиб Аянфаль ощутил, что перед ним забрезжила слабая надежда на примирение…
Но в это время из разномастной толпы испуганных асайев вынырнул десяток чёрных стражей. Точно тени они со всех сторон метнулись к Хибе.
Хиба одним взмахом руки отбил несколько направленных в него ударов, а затем вступил в схватку. И он, и атакующие стражи двигались, нанося и отражая удары, так молниеносно, что простым взором их движения было не уловить!
– Хиба, держись! – воскликнул Гиб Аянфаль и, чувствуя себя обречённым, а потому безрассудным, бросился на помощь.
Он никогда прежде не дрался и даже не представлял, каким образом может нанести вред другому асайю. До сего дня это было для него совершенно недопустимым действием. Ему на ум пришло только то, что он может больно обжигать прикосновением рук, воздействуя на чужое пурное тело своей пылью. Каким-то чудом он сумел налететь на одного из стражей и вцепиться обеими руками в оплетённую лентами шею. По случайному совпадению это оказался уже знакомый ему Дэсти. Волны в это время упруго изогнулись – Хиба и его оппоненты перенеслись сквозь пространство, продолжая поединок в другом месте, лишённом многочисленных зрителей.
Оставшийся Дэсти не воспринимал строителя как серьёзного противника несмотря на то, что его шея почернела под разгорячёнными ладонями. Он удерживал Гиб Аянфаля за туловище, стараясь оторвать от себя. Спокойный взгляд зелёных глаз впился в пылающие жёлтые глаза юного асайя.
– Ты-то что такой агрессивный? – спросил он не без удивления, – Давай прекрати-ка это всё сам по-хорошему!
– Не трогайте моего друга! – выговорил Гиб Аянфаль и содрогнулся от того, что переполнившая рот пыль густым потоком потекла по подбородку.
Во взгляде стража промелькнуло нешуточное беспокойство. Он возложил ладони на плечи строителя. По рукам Гиб Аянфаля точно прошёл волновой разряд, и они бессильно опали против его воли. Дэсти, ухватив юного асайя поперёк пояса, одним аккуратным движением уложил его наземь. Гиб Аянфаль чувствовал себя поверженным и вконец обессилившим. Его грела надежда, что благодаря отвлечению им одного из стражей, Хиба, возможно, получит шанс уйти. А если нет…
– Вы из-за того, что он напал на меня? Он не виноват! Прошу! – из последних сил произнёс Гиб Аянфаль, цепляясь теперь за другую возможность помочь.