Башни полуночи
Шрифт:
Практически всю дорогу Лан проделал, не дыша. Он с облегчением достиг противоположной стороны и поторопил Мандарба наружу, на дорогу, уходившую на северо-запад.
– Ал’Лан Мандрагоран?
– прозвучал далекий голос.
Лан замер. Этот призыв донёсся сверху. Он развернулся, оглядываясь на левую крепость. Из окна высунулась голова.
– Хвала Свету, это действительно вы!
– воскликнул человек. Голова скрылась внутри.
Лан подумал, не сбежать ли. Но тогда тот человек точно позвал бы остальных. Поэтому Лан остался ждать. Вскоре из одного
– Лорд Мандрагоран, - воскликнул юноша, подбегая.
– Вы пришли! Когда я услышал, что поднят Золотой Журавль…
– Я не поднимал его, принц Кайсел. Я планировал отправиться один.
– Конечно. Я бы хотел поехать один с вами. Можно?
– Это не очень мудрый выбор, Ваше Высочество, - сказал Лан.
– Ваша бабушка на юге. Полагаю, ваш отец правит в Кандоре. Вы должны быть с ним. Что вы здесь делаете?
– Меня пригласил принц Кендрал, - сказал Кайсел.
– И мой отец велел мне отправляться. Мы оба планируем ехать с вами!
– Кендрал тоже?
– спросил Лан, ошеломлённо. Внук короля Арафела?
– Ваше место с вашими людьми!
– Наши предки дали клятву, - ответил молодой человек.
– Клятву защищать, оборонять. Эта клятва крепче, чем узы крови, лорд Мандрагоран. Она сильнее желания или выбора. Ваша жена сказала нам ждать вас здесь; она сказала, что вы можете попытаться пройти, не поприветствовав нас.
– Как вы меня узнали?
– спросил Лан, сдерживая гнев.
– Конь, - ответил Кайсел, кивнув на Мандарба.
– Она сказала, что вы, возможно, измените облик. Но никогда не бросите коня.
«Да чтоб ей сгореть, этой женщине, - подумал Лан, услышав разносившиеся по крепости призывы. Его перехитрили.
– Будь ты проклята, Найнив. И благословенна тоже». Он попытался послать ей чувства любви и разочарования через узы.
И затем, с глубоким вздохом, он сдался.
– Золотой Журавль летит на Тармон Гай’дон, - тихо произнёс Лан.
– Пусть каждый, кто хочет последовать за ним - мужчина или женщина - присоединятся и сражаются.
Призывы стали громче, и он закрыл глаза. Вскоре они переросли в приветственный крик, а затем - в военный клич.
Глава 43. Немного чая
– И эти Аша’маны утверждают, что порчи нет?
– переспросил Галад, когда они пробирались по полю недавнего боя.
– Верно, - ответил Перрин.
– И я им верю. С какой стати им лгать?
Галад вскинул бровь:
– Может, из-за безумия?
Перрин кивнул. Этот Айбара был очень занятным человеком. Другие порой очень резко реагировали на высказывание Галадом собственных мыслей, но рядом с Перрином он понял, что нет причин сдерживаться. Он отвечал на честность взаимностью. Если он и был Другом Тёмного или порождением Тени, то очень странным.
Горизонт уже начал светлеть. Свет! Ночь уже миновала? Всю землю покрывали валявшиеся тела. Большая часть из них принадлежала троллокам. От вони сгоревшей плоти и шерсти, смешанной с запахом крови и грязи становилось дурно. Галад чувствовал себя буквально выжатым.
Он разрешил Айз Седай себя Исцелить. «Раз ты уже показал свой резерв, то нет смысла прятать разведчиков», - часто повторял Гарет Брин. Если он собирался позволить Айз Седай спасти его людей, то он с тем же успехом может согласиться и на их исцеление. Когда-то Исцеление не особенно его волновало.
– Возможно, - произнёс Перрин, - повторяю, возможно, Аша’маны безумны, и порча осталась. Но они мне хорошо послужили, и я полагаю, они заслужили право на доверие, пока делом не докажут обратное. Ты и твои люди, может статься, обязаны своими жизнями Грейди и Неалду.
– И я им благодарен, - сказал Галад, перешагивая через огромный труп троллока с медвежьей мордой.
– Хотя подобные чувство испытывают немногие из моих товарищей. Они не вполне уверены в том, что думать о твоём появлении здесь, Айбара.
– По-прежнему считают, что я что-то замышляю?
– Возможно, - ответил Галад.
– Либо ты очень хитрый Приспешник Тени, или же у тебя действительно слова не расходятся с делом - и ты явился нам на выручку, несмотря на состоявшийся суд и приговор. В этом случае ты человек чести. Думаю, позволь ты нам погибнуть, и тебе было бы легче жить.
– Нет, - ответил Перрин.
– В Последней Битве понадобится каждый меч, Галад. Каждый.
Галад крякнул, присев возле солдата в красном плаще, и перевернул его лицом вверх. Плащ вовсе не был красным. Когда-то он был белым, просто насквозь пропитался вытекшей кровью. Ранун Синах уже не увидит Последнюю Битву. Галад закрыл молодому парню глаза и прошептал о нём молитву Свету.
– Так что будет дальше с тобой и твоими людьми?
– спросил Перрин.
– Мы продолжим путь, - ответил Галад, поднимаясь.
– На север, в моё поместье в Андоре, чтобы подготовиться.
– Вы могли бы… - Перрин застыл неподвижно, потом он повернулся и побежал через поле боя.
Галад поспешил следом. Перрин добрался до кучи троллоков и начал расталкивать тела в сторону. Галад услышал крайне слабый звук. Чей-то стон. Он помог оттащить труп твари с головой ястреба с такими человеческими и такими безжизненными глазами.
Под телом оказался юноша. Он смотрел вверх и моргал. Это был Джерум Нас, один из Чад.
– О, Свет, - прохрипел он.
– Как больно. Я уже решил, что мне конец. Конец…
На его боку была широкая рана. Перрин быстро присел, приподняв голову юноши, и дал ему глоток воды, пока Галад накладывал на рану повязку, воспользовавшись бинтами из принесённой сумки. Рана была плохой. К сожалению, этому юнцу суждено умереть. Он…
«Нет, - понял Галад.
– У нас же есть Айз Седай». Привыкнуть к подобному было непросто.