Башни полуночи
Шрифт:
– Мнения меняются, - сказала Фэйли, - и гораздо быстрее, чем чувства.
Её запах выдавал небольшую злость, хоть она и пыталась скрыть её. Она так до конца и не простила Моргейз, хотя была уже не столь враждебно настроена.
– Перрин Айбара, - произнесла Моргейз.
– В этом лагере, помимо моего приёмного сына, ты больше остальных имеешь право называться лордом. Но сыну не пристало выдавать замуж собственную мать, и в таком случае, полагаю, это сделаешь ты. Этот мужчина попросил моей руки и хочет на мне жениться. Проведёшь ли ты для нас эту церемонию?
– Ты выбрала странный
Женщина, прищурившись, посмотрела на него. Фэйли тоже взглянула на него, судя по запаху, она тоже была сердита. Перрин вздохнул. Даже когда они враждуют, эти женщины всегда не прочь вместе накинуться на мужчину, который сказал что-то не так - пусть даже чистую правду.
Однако Моргейз успокоилась.
– Прости меня. Я не хотела подрывать твой авторитет.
– Всё в порядке, - ответил он.
– Полагаю, у тебя есть причина.
– Нет, - сказала Моргейз, будто становясь выше. Свет, когда она захочет, то может выглядеть по-королевски. Как они не заметили этого раньше?
– Ты - лорд, Перрин Айбара. Твои поступки это доказали. Благодаря тебе, спасено Двуречье, а, возможно, и весь Андор. До тех пор, пока вы остаётесь его частью.
– Двуречье и в будущем останется его частью, - пообещал Перрин.
– Что ж, если ты выполнишь мою просьбу, - сказала она, поглядев на Талланвора, - тогда я замолвлю за тебя словечко перед Илэйн. Могут быть сделаны назначения и дарованы соответствующие титулы.
– Хорошо, мы принимаем твоё предложение говорить от нашего имени, - быстро ответила Фэйли вместо Перрина.
– Но мы сами обсудим с Её Величеством, является ли дарование титулов… приемлемым в данном случае.
Перрин уставился на неё. Неужели она не оставила мысль о том, чтобы превратить Двуречье в отдельное королевство? Они никогда не обсуждали этого открыто, но ведь это она подтолкнула его поднять флаг Манетерен. Ничего, они ещё вернутся к этому разговору.
Неподалёку он заметил направляющегося прямо к ним Галада Дамодреда. Берелейн, как всегда в последнее время, шла рядом. Оказывается, Моргейз отправила за ним посыльного. Галад что-то прятал в карман - небольшое письмо с красной печатью. Откуда это у него? Он выглядел обеспокоенно, хотя, когда он приблизился, его лицо просветлело. Он не выглядел удивлённым известием о браке; молодой человек кивнул Перрину и обнял свою мать, затем строго, но вежливо поприветствовал Талланвора.
– Какого типа церемонию вы хотели бы?
– спросил Перрин Моргейз.
– Я знаю только двуреченские обычаи.
– Уверена, будет достаточно простых клятв в вашем присутствии, - сказала Моргейз.
– Я не молода и устала от церемоний.
– Согласен с вами, - сказал Перрин.
Галад отступил в сторону, а Моргейз и Талланвор взялись за руки.
– Мартин Талланвор, - сказала она, - Ты давал мне больше, чем я заслуживаю, и дольше, чем я осознавала это. Ты говорил, что любовь простого солдата - ничто перед мантией королевы, но я скажу, что величие мужчины скрывается не в его титуле, а в его душе.
Я видела твою храбрость, верность, преданность и любовь. Я видела, что в твоей груди бьётся сердце принца, сердце мужчины, который остался верен, когда сотни
Берелейн вынула платок и промокнула уголки глаз. Да, женщины всегда плачут на подобных событиях. Хотя Перрин… хорошо, он тоже немного прослезился. Возможно, это из-за солнечного света.
– Моргейз Траканд, - сказал Талланвор, - я полюбил тебя за то, как ты относилась к подданным . Я увидел женщину, которая не только ответственно исполняет свои обязанности, но и со страстью. Даже когда я значил для тебя не больше, чем и любой другой гвардеец, ты обращалась со мной с добротой и уважением. Ты относилась так ко всем.
Я люблю тебя за твою доброту, твой ум и силу воли. Даже Отрёкшийся не смог сломать тебя. Ты сбежала от него, когда он полагал, что полностью тебя подчинил. Даже самому ужасному из тиранов ты оказалась не по зубам, хотя ты была у него в руках. Не смогли тебя сломать и Шайдо. Другой на твоём месте, кому пришлось бы пройти через подобные испытания, озлобился бы. Но не ты… ты превратилась в ту, кем нужно восхищаться, лелеять и уважать.
Я клянусь тебе в любви. И перед лицом Света я клянусь, что никогда, никогда не покину тебя. Я клянусь вечно любить и почитать тебя как свою жену. Я клянусь тебе в этом, Моргейз, хотя какая-то часть меня до сих пор не верит, что это происходит на самом деле.
Они стояли, глядя друг другу в глаза, словно Перрина рядом не было.
Он откашлялся.
– Ну, значит, так тому и быть. Объявляю вас мужем и женой.
Должен ли он дать какой-нибудь совет? Как он может что-то советовать Моргейз Траканд, королеве, чьи дети одного с ним возраста? Он только пожал плечами.
– Ну, вот и дело с концами.
От стоящей рядом Фэйли повеяло удивлением и немного недовольством. Лини фыркнула, когда Перрин закончил, но ушла вместе с Моргейз и Талланвором. Галад кивнул ему, а Берелейн сделала реверанс. Они удалились, Берелейн при этом отметила, как неожиданно всё произошло.
Фэйли улыбнулась ему.
– Тебе нужно будет потренироваться.
– Они же сами хотели, чтобы всё было по-простому.
– Так все говорят, - ответила Фэйли.
– Но ты можешь придать церемонии дух торжественности, одновременно сохраняя её краткой. Мы ещё поговорим об этом. В следующий раз у тебя получится лучше.
В следующий раз? Когда Фэйли повернулась и направилась к лагерю, он покачал головой.
– Куда ты идёшь?
– спросил Перрин.
– Обратно к Бавину. Нужно реквизировать несколько бочек эля.
– Для чего?
– Для торжества, - ответила Фэйли, оглядываясь через плечо.
– Если требуется, церемонию можно сократить. Но не праздник по её поводу.
– Она посмотрела вверх.
– Особенно в такие времена.
Перрин смотрел ей вслед, как она растворяется в огромном лагере. Солдаты, фермеры, ремесленники, айильцы, Белоплащники, беженцы. Почти семьдесят тысяч человек, не считая тех, кто ушёл или погиб в бою. Как ему досталось такое количество людей? Перед тем, как покинуть Двуречье, он никогда не встречал больше тысячи человек, собранных в одном месте.