Башня Гоблинов
Шрифт:
Крупнейшим портом северного побережья Срединного моря считался Истхойн, расположенный в глубине залива Норли. Он один во всей Швении мог похвастаться крепостной стеной и определенной независимостью. Этим город был обязан хану Гендингов, самой свирепой из швенских орд. Джориан с Карадуром стремились побыстрее добраться до Истхойна, надеясь сесть там на какой-нибудь корабль, плывущий в Тарксию.
Когда они проезжали по степному распадку, Джориан вдруг заметил:
– Когда эта проклятущая кляча ударяется в галоп, так с левой ноги еще куда ни шло, а с правой – будто по ухабам несет. Как он мне седлом каждый раз наподдаст, – все, думаю,
Ветер с заунывным воем трепал ковыль.
– Ничто так не помогает полюбить родину, как путешествие в дальние страны, – проговорил Джориан.
Одни любят тропиков темных жару,Где змеи обвили деревьев кору,Где преет одежда во влажном пару.А мне не забыть холодок поутруВ Новарии, родной Новарии.Другой по равнине бескрайней грустит,Где мокнет трава и повозка скрипит,Где всадник сквозь бурю и ветер летит.А мне милых пашен приятнее видНоварии, родной Новарии.Иного манит завыванье штормов,Гигантские волны и спины китов,Он с бригом своим хоть под воду готов.А я жить хочу средь долин и холмовНоварии, моей Новарии.– Ты пропустил горы и пустыни, – сказал Карадур.
– Ежели мне доведется залезть на Козью Кручу либо пересечь Федиран, я добавлю пару строф... – Джориан осекся на полуслове и, натянув поводья, сделал знак Карадуру. – Впереди кто-то есть, – тихо произнес он. – Подержи-ка Оузера.
Джориан соскользнул с коня и сунул поводья колдуну. Затем снял шапку и, согнувшись в три погибели, чтобы не выдать себя, побежал к краю распадка. Вскоре он возвратился.
– Всего лишь два пастуха, охраняют табун. Видать, орда ихняя поблизости. Нам самое лучшее вернуться к речке и переждать. Я тем временем спрошу Твашу, что делать: идти прямо на них или прокрасться сторонкой. Утонуть мне в дерьме, но, по всем расчетам, нам давно пора выйти к Истхойну!
– Как метко заметил Сидам-мудрец: «Путешествие и болезнь тянутся медленнее, чем ожидаешь, зато деньги и вино кончаются быстрее», – изрек Карадур. – Пока мы еще успеваем на метурский Конклав. В Тарксии придется сделать передышку. Там живет один Альтруист.
– Кто он?
– Старый волшебник по имени Вальдониус.
– Ему можно доверять?
– Вне всякого сомнения; Вальдониус известен, как человек кристальной чистоты.
– Ладно. Будем надеяться, он окажется почестней Ритоса и Поррекса, в коих ты был уверен ничуть не меньше!
Некоторое время Карадур ехал молча, затем вдруг произнес:
– О Джориан!
– Ну?
– Ты не хотел бы стать волшебником? Мне нужен ученик; последний, что у меня был, умер много лет назад.
– Отчего это он умер?
– Несчастный простофиля вызвал злобного демона, но позабыл замкнуть магическую фигуру. Я уверен, ты бы так не оплошал. Что скажешь?
– Чтоб я пошел в волшебники, Тио меня забодай? Не знаю. Я подумывал стать часовщиком, торговцем, фермером, солдатом и поэтом, а вот гадателем – ни разу.
– Хорошо, на Конклаве у тебя будет возможность оценить моих собратьев по ремеслу.
Зеленый бог Тваша уже не выглядел таким жизнерадостным, как прежде.
– Где мои цветы? – хмуро спросил он.
– Ох, господин, – ответил Джориан. – Где я тебе весной возьму цветы в холодной степи? Подожди деньков пять, и я тебя завалю цветами – все долги покрою с лихвой.
– А я хочу сейчас, – капризно сказал бог. – В Тирао круглый год полно цветов.
– Мы не в Тирао, – урезонивал Джориан ребячливое божество, стараясь подавить закипавшее раздражение. – Здесь цветы распускаются только в определенное время года.
– Тогда я ненавижу эту местность! Вези меня назад в любимые родные джунгли!
– Ну, вот что, о бог! – взорвался Джориан. – Я тебя выкопал из кулбагархской грязи и с тех пор усердно каждый день тебе молюсь. Я скажу, что будет, ежели ты откажешься прорицать. В первый же раз, как выйдем к Срединному морю, я тебя зашвырну подальше в воду. Может статься, ты найдешь там молельщиков получше – осетров да селедок.
– Ой, да полно, полно, – захныкал Тваша. – Так и быть, подожду с цветами. Чего тебе надобно на сей раз?
– Очень бы хотелось разузнать про орду, что стоит у нас на пути; кто они такие и как зовут ихнего хана.
Тваша исчез с постамента. Джориан остался один в темном зале с размытыми очертаниями. Вскоре бог вернулся.
– Это орда Гендингов, она стоит лагерем у города Истхойна, а ханом у них Вилимир.
– Ух ты! Не тот ли он изгнанник, что в прошлом годе жил при ксиларском дворе?
– Не знаю, хотя это нетрудно выяснить. Скажи, твой Вилимир был тощий, среднего роста, бритый, с длинными, тронутыми сединой соломенными волосами и шрамами на лице и правой руке?
– Точно он. Старый хан, видно, помер или свергли его. Присоветуй: ежели я привечал парня, когда он был в нужде, могу ль я нынче ему довериться?
– Ах, любезный мой Джориан, полагаю, тебе нечего опасаться. Во всяком случае, я только что заглядывал в его мозги и не обнаружил там никаких злодейских замыслов. Как мне показалось, он малый неглупый и практичный.
– Когда он гостил в Ксиларе, мне тоже так казалось. Счастливо!
Проснувшись, Джориан пересказал Карадуру свой последний разговор с Твашей.
– Все ж таки нет полной уверенности, что нам окажут дружеский прием, – сказал он. – Сдается мне, Вилимир слишком хладнокровный реалист, чтоб поддаться благодарности. Что присоветуешь?
– Ах, Джориан, доверимся ему, у нас нет иного выхода! Мы сможем сесть на корабль, плывущий в Тарксию, и моим бедным старым костям не придется больше трястись по этим бесконечным ухабам. Кроме того, если мы вздумаем обойти его войско стороной, нам придется потратить на это не один день, а потом еще берегом добираться до Тарксии. Так мы на Конклав опоздаем.