Башня Крови
Шрифт:
— Господин, это не дело, они бегают словно безголовые курицы. Вы король Оскуридо, берите всё в свои руки.
Я нахмурился, услышав знакомую песню про короля, но замечание о бесполезной и бессмысленной суете было справедливым, поэтому я рявкнул ничуть не хуже Закия:
— Замерли все! — ткнул свободной от «Тума» рукой. — Сюда Орт, сюда Питак, в тот проход Мозар, сюда Домар, в этот Смарт, Смарт я сказал, влево Иртак, на ту сторону Урай. К каждому из них за спину ещё по двое. По двое, считать не умеете? Живо! Верий, ты со
Я не стал никуда бежать, оставив себе тот проход, через который мы и вбежали в лагерь.
Встал на колено, обернулся, проверяя, как выполнили мой приказ, жаль не видно всех, телеги и валуны закрывают от меня треть проходов, отдал ещё один приказ:
— Меняйтесь каждые четверть часа, чтобы давать отдых рукам.
Верий за спиной буркнул:
— Ты думаешь, всё это так долго продлится, что стоит об этом беспокоиться?
Я пожал плечами:
— Кто знает?
Тут же по овалу щита-тум щёлкнуло, заставляя сжаться за ним. Скомандовал Верию:
— Пригнись, это была настоящая стрела, для меня. Поймаешь её башкой и всё, обучение закончено. Прячься за мою защиту.
Верий вздрогнул, пригнулся, закинул свой деревянный щит на плечо, прикрывая голову от стрел, а плечи от жара пламени пылающей рядом с нами телеги.
Откуда-то из-за кустов, раздался голос Закия:
— Если вы быстро закончите эту тренировку, то это будет неинтересно, да и не бывает так, что подкрепление и помощь приходит быстро или просто вовремя. Обычно они приходят всегда поздно или вообще никогда, привыкайте к этому. Поэтому большая часть стрел, что летит в вас — это обычные стрелы без наконечников, но не все, не все. Держите щиты и помните, что каждая следующая стрела может оказаться настоящей и с наконечником. Настоящей, слышите? Никакого зачарования.
Где-то за спиной выругался Питак. Тут же защёлкали тетивы Кровавых. Сколько их здесь? Все, что ли, собрались?
В щит снова ударило, да с такой силой, что рука загудела. Я скосил глаза вниз, на эту самую стрелу. Да, наконечника нет, вместо него намотана какая-то тряпка, эдакий тупой набалдашник. Но что-то мне подсказывает, что если с такой силой прилетит в голову, то может и череп проломить.
Тут среди нас только один идар, да и насчёт себя я не особо уверен, что прочности тела и остатков третьего дара Хранителей мне хватит такое выдержать.
Телега слева затрещала, принялась плеваться во все стороны искрами. Они запрыгали по волосам, плечам, спине, прожигая одежду и принося боль.
Через миг Верий шагнул ближе, накрывая меня своим щитом.
Я тут же заорал, делясь советом:
— Сомкнуться! Встать ближе, накрыться щитами от огня!
Стрелы щёлкали вразнобой, не давая уловить ритм. Мой «Тум» выдержал почти три десятка попаданий, причём не только тупых стрел, прежде чем начал покрываться трещинами.
Я попытался сглотнуть, но во рту было сухо, словно в пустынях королевства Арида.
Ладно.
Верий
— Меняемся.
Я мотнул головой:
— Рано. Нас всего двое, я должен стоять вдвое больше.
— Кому должен? Меняемся, а то следующую стрелу получишь в башку.
— Это, вряд ли, — я скривил губы, видя сразу за диском щита-тум пелену тьмы, которая верно меня защищала. — Это вряд ли.
— Придурок. Кому ты и что доказываешь? Если нас мало в этом проходе, то давай заберём одного из другого. Того же Гарола.
Я молча мотнул головой, сберегая силы.
Да, по задумке Закия я наверняка так и должен делать — меняться, едва мой щит-тум исчерпывает вложенный в него жар души. Но кто сказал, что это единственный способ? Я лучший или не лучший?
Есть два способа — первый — пересоздать «Тум» с другой руки и закрыться уже им. Это очень простой способ. Второй же способ — способ от Ирала — уловить созданную между печатью и техникой связь и добавить через неё жара души.
Ирал словно подслушал мои мысли, тут же оказался рядом, слева, своей тёмной фигурой выделяясь на фоне пылающей телеги:
— Господин, всё как я вам рассказывал — связь идёт из центра ладони. Неуловимая нить, на которой и держится щит-тум.
Я скривил губы. Если она неуловимая, советник по пути меча, то как твой господин может её уловить?
Но я его понял. Больше чем понял, я её уже ощутил — тонкую тёплую нить. Я почти её увидел. Почти. Но даже этого хватило. Мгновение и трещины в едва видимом овале техники, что защищала меня от стрел, начали затягиваться.
Я буду лучшим и в отряде девятнадцатой башни, я буду лучшим и через пять месяцев. А там мы ещё поглядим, кто сумеет больше отыскать слабостей в нашем договоре, Вир. Разве я клялся, что, став лучшим, буду исполнять все твои приказы?
— Господин, вы молодец, отличное исполнение.
Я хмыкнул, услышав эту похвалу, прохрипел, ощущая, как саднит пересохшее горло:
— Нормально, Верий, стоим.
Закий с этим был не согласен. На моих глазах из-за орешника взмыл в небо кувшин с тлеющей тряпкой, описал дугу над нашими головами и рухнул позади у шатра, полыхнув так, что волосы на затылке затрещали.
За его взрывом не было слышно щелчков тетивы, зато отлично было слышно истошные вопли и довольный голос Закия.
— Отлично, отлично. Вернее, чего это я? Ужасно, ужасно. Одна оплошность и сразу пять адептов получили по стреле.
Пять? Я обернулся, словно за камнями и огнём мог увидеть, что там происходит. Да как эти придурки умудрились? Развернулись на огонь все вместе? Там хоть не всех в проходе вынесли стрелами?
— Даже не уверен, что так вы сумеете продержаться до прихода помощи.
Я, глядя на ползущую по камням огненную дорожку пылающего масла, тоже не был уверен, что мы здесь продержимся до конца этой тренировки.