Башня Нерона
Шрифт:
– Голоса? – переспросил я.
Уилл развел руками:
– Нико мало что мне рассказывает. В общем… кто-то в Тартаре зовет его по имени. Кому-то нужна его помощь. Я не знал, как его удержать, чтобы он не рванул в Подземный мир в одиночку, и сделал единственное, что было в моих силах – велел сперва поговорить с Дионисом. Понять, что происходит по-настоящему, а что нет. А потом, если ему все же придется отправиться туда… я пойду с ним.
У меня между лопатками потекла струйка холодного пота. Невозможно было представить себе Уилла в Подземном мире, где
– Надеюсь, до этого не дойдет, – сказал я.
Уилл кивнул:
– Может быть, если мы сможем победить Нерона: это на время отвлечет Нико – если, конечно, мы сможем помочь.
Все это время Кайла лишь внимательно слушала, но теперь нагнулась к нам и сообщила:
– Да, Мэг рассказывала о пророчестве, которое вы получили. Про башню Нерона и все остальное. Если будет битва – мы с вами.
Остин помахал поданной на завтрак сосиской:
– Точно!
Я был благодарен им за готовность помочь. Если мне придется воевать, я хотел бы, чтобы рядом была Кайла с луком. Исцеляющая сила Уилла поможет мне выжить, как бы я ни старался убиться. А Остин способен повергнуть врагов в ужас, сыграв уменьшенный минорный рифф на саксофоне.
Но я помнил, что говорила Лугусельва: Нерон ждет этого. Он хочет, чтобы мы атаковали. Атака в лоб будет самоубийством. Я не допущу, чтобы мои дети пострадали, даже если придется поверить в безумный план Лугусельвы и сдаться императору.
«Ультиматум. Сорока восьми часов будет достаточно», – сказал Нерон в моем сне. А затем он спалит Нью-Йорк.
О боги, почему в этом тесте не предполагался третий вариант ответа?!
Дзынь-дзынь-дзынь.
Дионис поднялся из-за стола со стаканом и ложкой в руках. В обеденном павильоне воцарилась тишина. Полубоги смотрели на него в ожидании утренних объявлений. Кажется, Хирону не удавалось так быстро привлечь всеобщее внимание. Правда, он и не владел силой, способной превратить всех собравшихся в гроздья винограда.
– Мистер А и Уилл Солас, подойдите к главному столу, – объявил Дионис.
Обитатели лагеря продолжали ждать.
– Это все, – подытожил мистер Ди. – Серьезно, я что, должен объяснять вам, как есть завтрак? Продолжайте!
Все вернулись к обычному веселому хаосу. Мы с Уиллом взяли со стола свои тарелки.
– Удачи, – сказала Кайла. – Что-то мне подсказывает, что она вам понадобится.
И мы направились к Дионису и Нико – к Международному главному столу с блинчиками.
Глава 10
Уэвос ранчерос
Не пара пророчеству
Как и счастье
Мэг Дионис не звал, но она все равно подошла.
Она уселась рядом со мной, поставила на стол тарелку с блинчиками и щелкнула пальцами, обратившись к Дионису:
– Передайте сироп.
Я испугался,
Персик остался за столом Деметры, наслаждаясь восхищением, которое изливали на него обитатели лагеря. И это было очень кстати, потому что боги винограда и персиковые духи – плохое сочетание.
Уилл сел рядом с Нико и положил ему на пустую тарелку яблоко:
– Съешь что-нибудь.
– Пфф, – выдохнул Нико, но едва заметно прислонился к Уиллу.
– Так. – В руках у Диониса была бумага кремового цвета, он держал ее между пальцев, как фокусник карту. – Гарпия-курьер доставила мне это вчера вечером. – Он положил карточку на стол и придвинул ко мне, чтобы я смог разобрать затейливый шрифт.
Нерон Клавдий Цезарь Август Германик
просит оказать ему честь
и наблюдать вместе с ним
сожжение
большого НьюЙорка
через сорок восемь часов после получения этого приглашения,
ЕСЛИ
бывший бог Аполлон, ныне известный как
Ластер Пападопулос,
до этого времени не отдаст себя в руки императорского правосудия
в Башне Нерона.
В ЭТОМ СЛУЧАЕ
мы просто съедим торт.
ПОДАРКИ:
только дорогие.
ЖДЕМ ВАШЕГО ОТВЕТА
Впрочем, нет. Если вы не придете,
мы и так узнаем.
Я отодвинул уэвос ранчерос. Аппетит пропал. Одно дело слышать о дьявольских планах Нерона в ночных кошмарах и совсем другое – читать о них на приглашении, выведенном каллиграфическим почерком, с упоминанием о торте.
– Сорок восемь часов, считая с прошлого вечера, – проговорил я.
– Да, – задумчиво протянул Дионис. – Нерон всегда мне нравился. У него есть стиль.
Мэг яростно набросилась на блинчики и набила рот воздушным сдобным тестом, политым сиропом, – видимо, чтобы сдержать рвущийся наружу поток ругательств.
Нико, сидящий напротив, поймал мой взгляд. Его темные глаза были полны гнева и беспокойства. Яблоко у него на тарелке стало жухнуть.
Уилл сжал ему руку:
– Хватит.
Выражение лица Нико немного смягчилось. Преждевременное старение яблока прекратилось.
– Прости. Мне просто… надоели разговоры о проблемах, которые я не могу решить. Я хочу помочь.
«Помочь» в его устах прозвучало как «Покрошить врагов в труху».
Нико ди Анджело не отличался атлетичностью, как Шерман Ян. Он не умел, как Рейна Рамирез-Ареллано, одним своим видом внушать уважение или вести других за собой, как Хейзел Левеск, мчащаяся в бой верхом на коне. И все-таки если я кого-то и не хочу видеть своим врагом, так это Нико.