Башня ярости. Книга 2. Всходы ветра
Шрифт:
Да, Лумэн, ты знаешь много и не знаешь ничего! При жизни ты был слеп, а после смерти не прозрел. Все! Разговор закончен, пора возвращаться. Я знаю, что меня ждет, если я тебя прикончу, я готов и к этому, и ко всему остальному. А тебя неплохо защитили, даже хорошо, но я ведь тоже вернулся и много раньше...
Смотри мне в глаза, Жан. Ты ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ от жизни, ты ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ от покровительства, ты ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ от силы. Отказываешься! Не хочешь? Я так и думал...
Черное против белого, синее против алого. Я привык к боли, а ты – нет. Ты не выдержишь: страх перед смертью уступит страху
Вот и конец твоим доспехам, Лумэн. Твои покровители сильны, у Смерти они тебя отобрали, но воли у тебя как не было, так и нет – только хитрость. Все! Теперь тебя ничего не защищает, меня, впрочем, тоже. Бери клинок и покончим с нашим маленьким спором.
Доставай шпагу, ничтожество! Или я убью тебя безоружным, и это будет справедливо. Герцог из рода Арроев, ты держишь шпагу или метлу?! Да, с такими талантами и с такой душонкой если убивать, так из-за угла, а еще лучше чужими руками.
Твой сынок знал о твоем замысле? Знал... Я так и думал... И любовница знала, и бастарды... Странно, что незаконный братец из зависти не убил законного, это было бы весьма уместно, или ненависть к Тагэре оказалась сильнее? Гиены объединились против волка, на то они и гиены.
Не люблю убивать взглядом и магию не терплю! То ли дело клинок. Он честен, не правда ли? Хотя что ты можешь знать о чести? А про сдвоенный удар «Счастливчика Рене» ты слышал? Я научил ему Александра Тагэре. Напоследок тебе придется узнать, что я, Рене Аррой, император Арции, король Таянский и Великий Герцог Эландский, оставляю Александру ВСЕ, чем владел, владею и буду владеть. В том числе и этот прием – ДВА удара: первый – в предплечье, второй – в сердце. Это так просто... Вот тебе – первый, а вот и второй!
Браво, Счастливчик, ты не разучился орудовать шпагой... Великий Орел, как больно! Эти твари, дай им волю, и впрямь способны разнести Тарру в клочья. Теперь их осталось трое, и каждая стала на треть сильней, и все равно Эрасти не прав!
Вернувшихся нужно перебить, лучше поодиночке, но можно и трое против одного, бывало и хуже! Ты – молодец, Счастливчик, хорошо придумал, только подожди, когда снова сможешь сойти на берег, не взвыв от боли. Сам бой – ерунда, но ломать защиту...
Ничего, месяц в море – не так дорого за победу и надежду. Голода больше нет! В Книге Книг отныне большая дыра, и ее не заткнуть ни враньем, ни тем более правдой. Не будет вам Полуденного всадника, господа клирики! Все пойдет не так, как предсказано, и кончится иначе! Никто не знает как, но иначе.
А тебе, друг Рене, надо поторопиться. Уходи, пока есть силы добраться до «Созвездия», море тебя всегда спасало, выручит и теперь. На сегодня – все: подвиг ты совершил, а на большее тебя так и так не хватит... Нужно только проститься с женщиной и хоть что-то ей объяснить. Нельзя быть невежливым, и потом она чем-то похожа на Геро...
– Вот и все, сударыня, – Аларик вбросил шпагу в ножны и поднял свой плащ, – тело сейчас исчезнет.
– Вы опять меня спасли.
– К сожалению, тех, кого я не спас, гораздо больше.
– Все равно я дважды обязана вам жизнью.
– И оба раза случайно, – покачал головой Скиталец, – но я рад этому. Вы мне нравитесь, сигнора, и вы приносите мне удачу.
– Удачу? – Марта воровато глянула туда, где лежал Лумэн. Там ничего не было.
– Да, я выслеживал эту тварь две кварты. То, что Голод в Лиарэ, было очевидно, но найти его оказалось потрудней, чем крысу в погребе. Если б не ненависть к Тагэре, он бы не рискнул проявиться здесь в полной мере. Ненависть и зависть сыграли с Лумэном очередную дурную шутку, к счастью, последнюю, – Аларик рассмеялся и тряхнул белыми волосами, Марта вспомнила этот его жест – у Сандера, когда он волновался, была похожая манера. – Не сомневаюсь, сударыня, мир без этой твари станет заметно лучше.
Кстати, позвольте вам засвидетельствовать свое восхищение. Ваша мысль послать гонца в Новый Эланд оказалась блестящей.
– Эландцы придут?!
– Эскадра в пути и не позже чем через два месяца будет здесь. Рикаред Гоуль – отменный адмирал. Вы продержитесь до зимы?
– Конечно. Я могу об этом рассказать?
– Тем, кому верите. Мне б хотелось, чтоб мои соотечественники нашли здесь господ ортодоксов, а не несчастных дарнийцев, а господа ортодоксы не любят воевать с маринерами.
– Аларик, так вы с Берега Бивней?
– Я там бываю, – по бледному лицу промелькнула тень, – но не часто. Раскрыть вам несколько тайн?
– Страшных?
– Как сказать... Ваш брат жив и в безопасности.
– Сандер?! Вы его спасли?!
– Не я. Александр Тагэре вернется. Будет большая война, Благодатные земли заполыхают, и брода в этом огне не будет. Не нужно пугаться, вы выдержите. Просто нужно делать то, что за вас не сделает никто, а остальное приложится.
– Аларик, – зачем она спрашивает? Есть вещи, которых лучше не знать. Ни она, ни Сезар этого не делали, так не все ли равно? – Аларик, почему умер герцог ре Ги?
– Потому что я его убил, – пожал плечами Скиталец, – и у меня была прорва доводов в пользу этого поступка. Не смотрите на меня несчастными глазами, я это сделал не для вас, вернее, не только для вас... Не могу видеть ничтожество при власти. А уж ничтожество, откупающееся головой жены и кушающее пареную репу, когда любимую волокут на костер... Такие мужчины не должны жить, это позор! Я бы прикончил Марка в любом случае. Вы удовлетворены?
– На такой вопрос не скажешь ни «да», ни «нет», – Марта невольно засмеялась, – но я вам должна сказать спасибо и за это.
– Сигнора, мы же родственники. Настала пора представиться. Мое полное имя Рене-Аларик-Руис Аррой, герцог и Рьего.
– Император Рене? – а ведь она подспудно ждала чего-то подобного. – Я представляла вас другим, вернее, вообще не представляла.
– Сударыня, – Рене улыбнулся, – я понимаю ваше удивление и счастлив, что вы и на этот раз не упали в обморок. К сожалению, у меня совсем нет времени, я должен идти. Когда-нибудь вы все узнаете и, надеюсь, не станете судить слишком строго.