Башня Занида. Да не опустится тьма! Демон, который всегда ошибался
Шрифт:
Феллон остановился, картинно уткнул одну руку в бок, положив другую на рукоять рапиры, и стал с царственным видом поджидать, пока к ним подойдут. Дождавшись, он отвесил легкий поклон и обратился к стражникам в истинно кришнаитской манере:
— Приветствую вас, благородные господа! Не могли бы мы — насколько это в наших силах — способствовать вам в ваших поисках, кои вы проводите столь усердно?
Тяжело дыша, один из стражников сказал:
— Не видели… не видели вы двух мужчин в одеяниях йештитских жрецов, которые только что выбежали из этого портала?
Феллон повернулся к Фредро, вопросительно приподняв брови:
— Мы не видели чего-нибудь в этом
Фредро одновременно пожал плечами и развел руками. Феллон сказал:
— Как ни горестно мне признавать это, господин, но ни я, ни мой товарищ ничего подозрительного не заметили. Но мы только что подошли сюда — возможно, беглецы покинули часовню ранее.
— Ну что ж… — начал кришнаит, но его перебил другой, подоспевший во время беседы:
— Погоди, Югашч! Не годится с готовностью такой верить первым попавшимся проходимцам — и инопланетным нелюдям таким к тому же. Откуда знаем мы, что они не те, кого мы ищем?
Остальные кришнаиты, привлеченные спором, начали собираться вокруг них с обнаженным оружием. Сердце Феллона провалилось в его кришнаитские сапоги из мягкой кожи. Он открыл рот и снова закрыл его, как рыба, выброшенная на берег.
— Кто вы такие, земляне? — спросил первый кришнаит.
— Я — Антане бад-Фалн, и проживать имею честь в квартале Джуру…
Второй кришнаит шумно перебил его:
— Ийа! Тысяча извинений, благородные господа — нет, миллион — за то, что мы узнать вас сразу не сумели. Я был во Дворце Правосудия, когда давал ты показания против грабителя Шейва и его сообщника, который потом умер от раны, кою отважно столь нанес ты при задержании его. Нет, Югашч, ошибся я. Этот Антане — один из крепчайших наших столпов закона и порядка. Еще раз извините, господа, и будем мы лишь рады, если помочь вы согласитесь искать злодеев.
Стражник повернулся и принялся выкрикивать указания своим подчиненным. Где-то с четверть часа Феллон и Фредро помогали искать самих себя. В конце концов, когда поиски ни к чему не привели, земляне чинно удалились.
Удалившись на безопасное расстояние от Часовни, перед входом в которую вновь столпились сбитые с толку и размахивающие руками преследователи, Фредро спросил:
— Все кончено? Я могу вернуться к себе в отель?
— Вне всякого сомнения. Но когда будешь писать статью в этот свой журнал, не вздумай упоминать мое имя. И передай Перси Мджипе, что его пропавших землян мы нигде не видели.
— Я понимаю. Спасибо, спасибо вам, мистер Феллон, за вашу помощь. Друг в беде — злотый бережет. Благодарю вас, и до свидания.
Он долго тряс руку Феллона, а затем огляделся, высматривая к’изун.
— Придется тебе добираться омнибусом, — сказал Феллон.
— Тут все в точности как на Земле: как только начинается дождь, все такси куда-то загадочно исчезают.
Он оставил Фредро и пошел в западном направлении, намереваясь застать Квейса в таверне Ташина и сделать ему доклад раньше, чем развитие событий превратит добытые с опасностью для жизни сведения в древнюю историю. С каждой минутой он становился все мокрее и вскоре начал жалеть о добротном новом плаще, спрятанном у входа в Сафк — он почти воочию представил себе засунутый за доску с объявлениями сверток. Но он не был настолько безрассуден, чтобы попытаться забрать его оттуда.
Однако к тому времени, как он добрел до Квадрата Кварара, он начал хромать от удара коленкой о дверь в подземном ходу и почувствовал себя таким промокшим и несчастным, что решил заглянуть домой, глотнуть чего-нибудь крепкого и переодеться, прежде чем идти дальше. Дома у него имелась старая зимняя туника,
Он ковылял сквозь дождь, низко опустив голову, когда раздавшаяся сзади барабанная дробь заставила его оглянуться. По улице Асад маршировала колонна гражданских гвардейцев с пиками на плечах. Во главе колонны шагал барабанщик, задавая темп. По двум белым полоскам, нашитым на рукав каждого из гвардейцев, Феллон узнал роту Габандж. Рота Джуру в сравнении с этими бравыми вояками выглядела бы сборищем огородных пугал.
У стен домов вдоль улицы выстроились немногочисленные прохожие, наблюдавшие за чеканящим шаг войском. Феллон поспрашивал у ближайших к нему зевак, что означал этот парад, но ни один из них не сумел дать вразумительного ответа. Когда колонна прошла, Феллон побрел дальше. Уже у самого дома, когда он отпирал свою дверь, чей-то голос позвал его:
— Мас-с-стер Антане!
Это оказался Цикасса, стражник-осирианин. Он был в псевдоформенном шлеме их роты, который с трудом удерживался на верхушке его ящериной головы с помощью кожаного ремешка, застегнутого под подбородком. Через плечо у него — если только это можно было считать плечом — была переброшена перевязь с неуклюже свисавшей кришнаитской рапирой.
Он продолжил со своим странноватым акцентом:
— Неметленно с-с-собирайся и отпрафляся со мной в арс-с-сенал. Рота Чжуру получила прикас-с-с о фыступлении.
— В чем дело? Что, война началась?
— Не с-с-снаю. Я лишь перетаю прикас.
«О, Бакх! — подумал Феллон. — Надо же было этому случиться именно сейчас!». Он сказал:
— Ладно, Цикасса. Ты беги, а я скоро догоню.
— Прошу прощ-щ-щения, коспотин, но это мне сапрещено; я толшен прифес-с-сти вас лич-ч-чно.
Предлагая Цикассе уйти, Феллон хотел ненадолго исчезнуть, чтобы успеть заскочить к Квейсу, но, как видно, Кордак’ предвидел попытки кое-кого из своих гвардейцев саботировать мобилизацию и принял соответствующие меры. Убегать же от Цикассы не было смысла: не родился еще землянин, которого тот не смог бы догнать.
То, что Феллону так не хотелось отправляться на воинский сбор, вовсе не было проявлением трусости — он не имел ничего против доброй схватки — просто он опасался, что позже ему не удастся получить причитающееся с Квейса.
Он устало сказал:
— Ладно. Зайди, пока я буду собираться.
— Поторопис-с-сь, мой топрый коспотин, мне ещ-щ-ще нушно сайти са троими, после токо, как тостафлю я тебя. У тебя нет крас-с-сной туники?
— Нет, и я не успел купить подходящую, — ответил Феллон, пытаясь найти свои походные сапоги. — Не хочешь чего-нибудь выпить на дорожку?
— Нет, спасипо. Долк префыще фсеко! Я страшно фоспужтен. А ты разфе не фоспуш-ш-штен?
— Просто сгораю от возбуждения, — мрачно ответил Феллон.
Арсенал был набит бойцами роты Джуру в полном составе — во всяком случае теми из них, которые успели явиться: каждую минуту подходили опоздавшие. Кордак’ сидел в очках за своим столом, а к столу выстроилась очередь тех, кто хотел получить освобождение от строевой службы.
Кордак’ выслушивал каждого и быстро решал вопрос, как правило отказывая. Если аргументы просителя казались ему легковесными, он обрушивал на него гневную тираду, обвиняя современное поколение в трусости по сравнению со славными балхибскими предками. Тех, кто утверждал, что болен, наскоро осматривал К’уран, живший по соседству врачеватель. Его метод осмотра заключался в проверке наличия у обследуемого должного числа глаз, рук и ног.