Басни
Шрифт:
Послать к Плутону на покой,
В пределы мрачного аида.
Грозила тщетно Эвменида:
Царь передумал, - и назад
Он Фурию отправил в ад.
Но все же, более для вида,
На землю он Перуны шлет:
Отец, который сына бьет,
Старается ударить мимо...
И молния сожгла одну
Незаселенную страну.
С тех пор гордясь невыразимо,
Зазнались люди без стыда.
Олимп разгневался тогда;
Богов верховный
Юпитер сам, Тучегонитель,
Поклялся Стиксом наконец,
Что он пошлет на землю грозы.
Не веруя в его угрозы,
Смеялись боги. Он - отец,
Душе которого знакомы
Любовь и жалость. Пусть же сам
Дозволит он другим богам
Вернейшие измыслить громы.
Немедля выковал Вулкан
Двойной с Перунами колчан:
И те, которые летели,
Не уклоняясь, прямо к цели
Их олимпийцев шлет синклит;
Другие, чей удар грозит
Высоким лишь вершинам горным,
В пути своем по временам
Совсем теряются бесследно.
Для нас угроза их - безвредна:
Лишь эти шлет Юпитер сам.
О. Чюмина.
Идею этой басни Лафонтен, по мнению комментаторов, взял у Сенеки, из его "Естественных вопросов". Сенека рассказывает, что, по воззрениям этрусков, есть три рода громов, "бросаемых Юпитером". Первый, который он бросает не советуясь ни с кем, безвреден; два других, напротив, которые он бросает поnле совета с богами Олимпа, ужасны и опустошительны.
163. Сокол и Каплун
(Le Faucon et Le Chapon)
Как сладок голосок предателя порою!
Не доверяйтесь вы ему:
Тот, право, не дурак, кто опытной душою
Не верит ничему.
Раз Маннский гражданин Каплун был приглашаем
Перед хозяйские пенаты в суд предстать:
Суд этот попросту мы печкой называем.
Все слуги, чтоб домой ответчика загнать,
Лукаво зазывая,
Кричали: "Цып, цып, цып..." Но, быстро удирая,
Наш малый не дурак не верил им ничуть.
"Эй, слуги!-молвил он, смеясь.-Груба чрезмерно
Приманка ваша; вам меня-то не надуть
Наверно".
Сокол и Каплун
Питают каплуны к нам веры очень мало,
Инстинкт ли, практика ль им это подсказала:
Беглец, кого с таким трудом
Ловили, был назавтра нужен
На ужин,
К жаркому за столом;
Без этой почести вся живность
Жила бы, думаю, гораздо веселей.
Вот Сокол, на жердях сидевши, увидал,
Как молодец наш удирал...
И крикнул Каплуну: "Поверь, твоя наивность
И глупость пресмешны... Невежи вы, ей-ей...
Вот я: с хозяином охотиться
И вновь к нему спешу с добычею своею.
В окне он, видишь ты? Он ждет тебя... Скорей!
Да ты оглох никак?"
"Нет, все я слышу: говор
И зов... да что, скажи, что надобно ему?
А этот дядя повар
С ножом страшилищем гоняется к чему?
Ты сам на этот зов хотел бы возвратиться?
Нет, я уж побегу... Так перестань глумиться
Над непокорностью, внушившей мне бежать,
Хоть слышу за собой зов сладкий и певучий...
Ах, если б довелся тебе подобный случай,
Так много соколов на вертеле видать,
Как много каплунов я вижу ежедневно,
Ты б не бранил меня столь гневно".
П. Порфиров.
Из Бидпая и Локмана (прим. к б. 140 и к б. 19). На русский язык басня отдаленно переведена Жуковским ("Каплун и Сокол").
164. Кошка и Мышь
(Le Chat et le Rat)
Когда-то Кошка-баловница,
Печальница-Сова, грызунья-Мышь
Да кумушка-Куница,
Народ враждебный все, любя лесную тишь,
Привыкли навещать дупло склоненной
Сосны, затерянной в глуши.
Однажды, как они сошлись в завороженной
Тиши,
Там человек раскинул сети.
Выходит Кошка на рассвете
Охотиться. Сквозь дремь толпящихся теней
Тенет не видно ей,
И в западню она попала.
Тут Кошка ну кричать, - и Мышка прибежала.
Одна - в отчаяньи, другая - весела:
Ее смертельный враг отныне враг бессильный.
Рыдая, Кошка начала:
"Твой нрав умильный,
Твоя сердечность, милый друг,
Давно, давно гремят вокруг.
Взгляни: неопытность меня теперь сгубила...
Ах, выручи меня из смертной западни!
Тебя, одну тебя из всей твоей родни
Я беззаветно так любила!
Как, благодарная, я славила богов,
И нынче вышла я им вознести моленья,
За доброту твою всевышним приношенье;
Но сеть опутала. В тебе - мое спасенье,
Перегрызи узлы сетей..."
"А что ты дашь мне?"-Мышь спросила.
"Клянуся!
– та проговорила.
Клянусь быть вечною союзницей твоей,
Кошка и Мышь
Располагай, как хочешь, мною!
От всех твоих врагов я помогу и всем:
Куницу съем
И схимницу-Сову: они всегда с тобою
Враждуют..." Мышь в ответ:
"Тебя освободить?! Не так глупа я, нет!.."
И к норке Мышь уходит.
Глядит, Куница у дупла,
Мышь - выше по сосне, и здесь Сову находит: