Басни
Шрифт:
Все мелочь попадает;
Большая муха налетит,
Прорвется и сама, и паутину мчит.
А это и с людьми бывает,
Что маленьким, куда
Ни обернись, беда,—
Вот, например, большой, хоть в краже попадется,
Выходит прав из-под суда;
А маленький наказан остается!
ЧЕРВИ
Прекрасным садом кто-то шел
И в нем гнездо червей нашел.
А черви — гадина такая
В саду, как язва моровая.
Как недугов таких
Найти
Не вытерпишь никак, чтоб саду не вредили.
И тот, кто по саду ходил,
Взяв палку, их гнездо разрыл.
Лишь только их разворошили,
Всей кучею они на палку поползли,
Как будто бы войной против нее пошли:
На палку куча наступала,
А палка, между тем, все кучу разрывала.
Сатирой тронь дурных писцов,
Не оберешься бранных слов.
ПРИВЯЗАННАЯ СОБАКА
В неволе неутешно быть:
Как не стараться
Свободу получить?
Да надобно за все подумав приниматься,
Чтобы беды большой от малой не нажить.
Собака привязи избавиться хотела
И привязь стала было рвать;
Не рвется привязь: грызть ее… и переела.
Но тою ж привязью опять,
Которой связаны концы короче стали,
Короче прежнего собаку привязали
Басни (1917 год)
Петроградъ: Копйка, 191?
Отецъ одинъ слыхалъ,
Что за море дтей учиться посылаютъ
И что вобще того, кто за моремъ бывалъ,
Отъ небывалаго отмнно почитаютъ,
Затм, что съ знаніемъ такихъ людей считаютъ:
И, смотря на другихъ, онъ сына то-жъ послать
Учиться за море ршился:
Онъ отъ людей любилъ не отставать,
Затмъ, что былъ богатъ. Сынъ сколько-то учился,
Да сколько ни былъ глупъ, глупе возвратился.
Попался на руки онъ школьнымъ тмъ вралямъ,
Которые съ ума не разъ людей сводили,
Неистолкуемымъ давая толкъ вещамъ,
И малаго не научили,
А навкъ дуракомъ пустили.
Бывало, глупости онъ попросту болталъ,
Теперь ученостью онъ толковать ихъ сталъ.
Бывало, лишь глупцы его не понимали,
А нын разумть и умные не стали;
Домъ, городъ и весь свтъ враньемъ его скучалъ.
Въ метафизическомъ бснуясь размышленьи
О заданномъ одномъ старинномъ предложеньи:
Сыскать начало всхъ началъ,
Когда за облака онъ думой возносился,
Дорогой шедши, оступился
И в ровъ попалъ.
Отецъ, который съ нимъ случился,
Скоре бросился веревку принести,
Домашнюю свою премудрость извести;
А думный, между тмъ, дтина,
Въ той ям сидя, разсуждалъ:
„Какая быть могла причина,
Что оступился я и въ этотъ ровъ попалъ?
Причина, кажется, тому землетрясенье:
А въ яму скорое стремленье —
Центральное влеченье,
Воздушное давленье…“
Отецъ съ веревкой прибжалъ.
„Вотъ“, говоритъ, „теб веревка: ухватися. 4
Я потащу тебя; смотри, не оборвися“.
— Нтъ, погоди тащить; скажи мн напередъ:
Веревка вещь какая?
Отецъ хоть былъ и не ученъ,
Да отъ природы былъ уменъ.
Вопросъ дурацкій оставляя,
„Веревка вещь“, сказалъ „такая,
Чтобъ ею вытащить, кто въ яму попадетъ“.
— На это-бъ выдумать орудіе другое.
А это слишкомъ ужъ простое.
„Да время надобно“, отецъ ему на то:
„А это, благо, ужъ готово“.
— А время что?
„А время вещь такая,
Которую съ глупцомъ не стану я терять.
"Сиди“, сказалъ отецъ, "пока приду опять“.
Что, если бы вралей и остальныхъ собрать,
И въ яму къ этому въ товарищи послать?..
Да яма надобна большая!
Ужли чужой бд не должно помогать?
Мужикъ везъ сна возъ на рынокъ продавать.
Случился косогоръ: возъ на бокъ повалился.
Мужикъ ну возъ приподымать
И очень долго съ возомъ бился,
Да видитъ, одному не совладать:
Прохожихъ въ помощь призываетъ,
Того, другого умоляетъ.
Тотъ мимо и другой,
Всякъ про себя ворчитъ: "Да что-ста, возъ не мой,
Чужой!"
Услуга никогда въ потерю не бываетъ.
Художникъ нкакій, рзчикъ,
Въ художеств своемъ и славенъ и великъ,
Задумалъ вырзать статую
Такую,
Которая-бъ могла ходить
И говорить 5
И съ виду человкомъ быть.
Рзчикъ статую начинаетъ,
Все мастерство свое рзчикъ истощеваетъ.
Статуя движется, статуя говоритъ
И человческій во всемъ иметъ видъ;
Но все статуя та не человкъ, — машина:
Статуя дйствуетъ, коль дйствуетъ пружина
Стату нравственной души недостаетъ.
Искусствомъ чувствъ не дашь, когда природныхъ нтъ.
Чтобы ученыхъ отучить
Въ пустыхъ словахъ искать и тайну находить,
Которую они по ихъ рчамъ находятъ
И, сумасбродствуя, другихъ въ безумство вводятъ,
Не помню, царь земли какой
Ихъ шуткой осмялъ такой.
Подъ городомъ однимъ развалины стояли,
Остатки башенъ городскихъ,
А около отломки ихъ,
Землей засыпаны, лежали.
На сихъ обломкахъ царь, ученымъ въ искушенье
Изсчь по букв приказалъ,
Потомъ т буквы на ршенье