Бастард
Шрифт:
Орландо опустился на стол, забросил стопу на колено, и продолжил трапезу. Глядя на новоявленного родственника. Лицо Винченцо дрогнуло, вытянулось и пеленая ярости в глазах сменилась недоумением.
— Б-брат?
— Сводный…
Орландо поднял ложку над головой и сказал:
— Думаю, лучше, чтобы никто снаружи об этом не знал. Вам же будет лучше, когда я сделаю, то что хочу.
— Если. — Поправил барон не оборачиваясь.
— Когда. — Повторил Орландо, тоном, не терпящим возражений.
— Как скажешь, — вздохнул барон, — вечером, приходи к моему шатру… я всё организую.
Винченцо продолжает смотреть
— Если что, я буду у реки.
***
Взмах, шаг, удар, поворот. Позиция, контроль пространства боковым зрением и финт, переходящий в колющий. Орландо опустил скьявону, вдохнул носом до треска рёбер и медленно выдохнул, сквозь сжатые зубы. По левую руку плещется вода, мутная и отражающая полуденное солнце. К противоположному берегу прибило дерево, крона зацепилась за кустарник. Корни, будто застывшие змеи, выглядывают из набегающих волн.
На песке перед Орландо отчётливая вереница следов, отмечающая начало и конец комбинации ударов с движениями. Точно такую отрабатывал в ночь смерти Серкано. В тот раз на неё ушло две секунды, а в этот половина… Орландо улыбнулся.
Грудь часто вздымается, плечи и бёдра ноют, пальцы мелко дрожат. Мышцы рук подрагивают, жилы раздуты, как намокшие верёвки. Орландо стянул рубаху и швырнул на высохший ствол, к плащу. Оглядел себя и хмыкнул. Будь рядом учёный медик, смог по его фигуре изучить строение тела в совершенстве. Мышцы прорисованы идеально, сухими пучками с отдельными волокнами. Живот на ощупь, как базальт, а торс будто выточен из тёмного дуба. Только у пояса штанов видна полоска белой кожи.
Орландо развёл руки, позволяя ветру убрать пот и охладить тело. После обмылся водой из бурдюка, простирнул рубаху и сел на бревно. Подумав, лёг и воззрился на бег облаков по голубому полотнищу неба.
Он готов. Без сомнения. Тысячи и тысячи изнурительных тренировок, огранённые годом беспрерывных сражений. Сотни разных противников, ещё больше оружия и техник боя.
Гаспар будет убит.
Позже, а сейчас, ему стоит отправить сообщение. Наглядное и ясное. Орландо лёг, поёрзал, умащиваясь на сухом бревне, закинул руки за голову и прикрыл глаза. Память услужливо подсунула картины далёкого детства: Серкано ивовым прутиком показывающий последовательность ударов, босой и на мокром песке.
— Запомни, Дино, идеальных приёмов не существует. Есть только ситуативные и часто повторяющиеся ситуации. А теперь скажи мне, что главное в фехтовании?
— Импровизация и скорость. — Ответил Орландо.
Зажмурился, из уголка глаза по щеке скользнула слеза. Оставила влажную дорожку и, сорвавшись, разбилась о бревно.
Глава 25
Закончив с тренировкой и выкупавшись в бадье ледяной воды, Орландо вернулся к арене. По пути ловя косые взгляды прослышавших о случившемся в шатре. Народу прибавилось, выросли новые палатки и наспех сбитые лавки, задрапированные цветастой тканью. Ушлые торгаши наладили торговлю амулетами с частицами святых мощей, что обязательно принесут удачу в схватке. Мимо Орландо пробежала стайка ребятишек с деревянными мечами, играющая в «Рыцарей и Сарацин». Поодаль бренчит лютня, а слегка осипший бард тянет балладу
Орландо встал поодаль, за пару медяков прикупив нарезанное жареное мясо, залитое соусом и утрамбованное в хлебный конверт. Довольно вкусно и жирно, но главное, сытно. Не сравнится с жидковатой похлёбкой из кухни для участников.
Бард сидит на высоком стуле, пальцы споро перебирают струны, извлекая грустную мелодию. Девушки в толпе промакивают слёзы платочками. Парни стоят с каменными лицами, только подёргивающиеся желваки выдают бурю эмоций, распирающую изнутри. Бард дошёл до эпизода, когда умирающий от ран Роланд, прощается с мечом, позабыв о невесте:
Пора нам, Дюрандаль, с тобой проститься.
Мне больше ты уже не пригодишься.
С тобой мы многих недругов побили,
С тобой большие земли покорили.
Орландо слышал эту историю многажды, во множестве вариаций. От сказочно-церковных, когда мёртвый герой отпускал меч только после молитвы. До суровых, когда харкающий кровью, почти мёртвый Роланд умолял друга похоронить клинок с ним. Первую версию рассказывал священник в приходской школе, куда Орландо заглядывал из любопытства, а вторую Серкано, на ночь. Было ещё множество, но память о них выветрилась… Разве что одна, да… Один бард переиначил балладу, превратив Роланда в бабника и пьяницу, что в бою убивал врагов случайно, а умер, споткнувшись и упав на собственный меч.
Шутника потом избили до полусмерти.
Дослушав до последнего аккорда Орландо протиснулся через толпу и бросил в ящик у ног барда две серебряные монеты. После пошёл к арене и наблюдал за парой поединков, едва сдерживая страдальческие стоны. Один из поединщиков решил держать меч обратным хватом, а другой вместо даги взял полуторный клинок.
В цирковой клоунаде больше от фехтования, чем в этих поединках.
Он собрался уходить, когда на арену вышел Винченцо, щеголяющий внушительным синяком под глазом. Одет в строго, в точности по фигуре, только рукава рубахи раздуты на предплечьях. В правой руке рапира с ажурной гардой, а в левая спрятана за спину. Противник, парень поменьше ростом и побогаче одетый, тоже с рапирой, но в левой руке дага.
После краткого приветствия они начали бой. Осторожный, тактичный, скорее похожий на танец. Винченцо старается реализовать преимущество роста и длины рук, но противник ловок и дага перехватывает каждый выпад.
Орландо облокотился об ограду и улыбнулся. Сводный брат победит, это настолько очевидно, что почти смешно. Коротыш несмотря на всё проворство, отвратно работает ногами. Словно к лодыжкам подцепили увесистые гири. Полагается, не без основательно, на ловкость рук, увы, Винченцо столь же проворен.
Дага заломила клинок, сводный брат увернулся от выпада, скользнул в сторону и навстречу, высвобождая рапиру. Над ареной разнёсся вскрик боли. Противник отшатнулся, выронив оружие и зажимая порез на левом плече.
***
К вечеру Орландо извёлся от безделья и томительного ожидания, выворачивающего кишки. Часть народу разошлась по домам, кто-то устроился в лагере у реки. Сгущающиеся сумерки рассеивают многочисленные костры и факелы, пахнет крепким вином и жареным мясом. На пути к шатру барона Орландо трижды пытались утянуть в танец краснощёкие девицы. Парень только отмахивался. Его ждёт танец другого рода, куда более интересный и желанный.