Бастард
Шрифт:
— Что, червь, думаешь женщина неспособна заколоть мужчину? Думаешь, я тебе неровня? Что ж… посмотрим, как ты будешь смеяться, получив сталь в брюхо.
Борсл и Винченцо вздрогнули, осознав, что в правой руке девушки поблескивает шпага. Должно быть, неверный свет факела скрыл момент, когда она достала её. Однако, внутренний голос подсказывает, что дело не в освещении. Девушка божественно быстра и недаром носит титул Ангела Меча.
— Уже не так смешно? — С ехидцей спросила Луиджина.
— О… нет, — протянул Орландо, заводя левую руку за спину и выставляя скьявону, —
— О чём ты вообще?
— Неважно. Начинай!
Глава 27
Луиджина атаковала по всем канонам, словно матёрый шахматист, выдвигающий пешку. Шпага ударила меч у острия, отводя клинок и освобождая пространство для укола в сердце. В последний миг Орландо опустил скьявону, повёл кистью, уводя клинок под шпагу. Вынырнув, с другой стороны, ударил по ней, усиливая инерцию. Девушка провернулась на месте и нанесла мгновенный укол в глаз…
Шпага пробила ночной воздух, там, где была голова Орландо, а он обрушился на врага серией скупых атак. Зазвенел металл, во все стороны брызнули снопы искр. Луиджина закусила губу, перешла в контратаку, целя по рукам и живот.
Слуга церковник попятился с отвисшей челюстью, запнулся о трухлявый пень и рухнул на спину, выронив факел. Огонь зарылся в сырую траву, зло зашипел и потух. Опушка окуталась густой тьмой, разрываемой всполохами искр. Борсл подслеповато сощурился, силясь разглядеть смазанные силуэты, встал поближе к сыну. Винченцо смотрит на поединок, распахнув рот, будто ребёнок на выступлении фокусника.
Орландо взвинчивает темп, скьявона смазывается сверкающей полосой, и словно бы атакует разом с трёх сторон. Луиджина отбивается с показной небрежностью, но в глазах зарождается неуверенность.
Шпага была обязана пробить наглеца трижды, но ушёл с такой лёгкостью… будто она вновь в спарринге с Гаспаром. Осознание резануло по нервам раскалённым кинжалом. Сволочь, он двигается в точности, как учитель! Нет… всё-таки иначе, но пугающе похоже. Луиджина оскалилась, чувствуя разгорающееся в груди пламя.
Поединщики то идут по кругу, направив друг на друга клинки, то сшибаются в лязге стали.
Три шага, удар, блок плоской стороной, перенаправление и новый удар. Орландо сдвинулся назад, извернулся, остриё шпаги сверкнуло у зрачка. Нанёс два косых удара, один обманный, переходящий в залом клинка… Не купилась.
Свист разрезаемого воздуха и звон клинков сплетаются с воплями козодоев. Птицы слетаются со всей округи, над головами хлопают крылья. Рассаживаются на ветвях, вместе с филинами, наблюдающими за схваткой с мертвенным спокойствием. Люди барона крестятся, шепчут молитвы, прикрывают спину хозяина. Борсл и Винченцо заворожённо наблюдают пляску смерти, не обращая внимания творящееся вокруг.
Полная луна выглянула из-за белого облака, опушку залил серебряный свет. Перспектива исказилась, превращая парня и девушку в жутковатых призраков, окружённых стальной дымкой.
Грудь Луиджины часто вздымается, лоб важно блестит, намокшие пряди липнут к коже, похожие на крохотных змеек. Правый рукав на плече зияет разрезом,
Девушка разорвала дистанцию, зашагала по кругу, нацелив шпагу в грудь парня. В пояснице у хребта зарождается вязкий холодок страха. Если так пойдёт и дальше, она проиграет! Нет… нет! Этого не может быть, наверняка он на пределе! Ещё немного и упадёт задыхаясь!
Ледяная лапа сдавила позвоночник. Орландо не вспотел.
Шаг парня лёгкий и пружинистый, грудь вздымается мерно, как на непринуждённой прогулке. В глазах блестят холодные, насмешливые искры.
— Да кто ты такой? — Просипела Луиджина, чувствуя, как к страху добавляется тянущая слабость.
— Это неважно. — Зло улыбаясь, ответил Орландо. — Береги дыхание.
Атаковал серией косых ударов, наступая приставным шагом, словно в сабельном бою. Первые два девушка отвела клинком, а от третьего ускользнула. Запястье стонет от боли, будь она слабее, первый же удар развалил от темечка до пят.
Нужно идти на риск! Мерзавец не ожидает этого, будет проще простого застать врасплох и срезать поганую улыбку с лица!
Девушка люто гаркнула, изо всех сил отбивая скьявону и перенаправляя в землю. Рванулась к парню, выхватывая из-за пояса дагу… Прямой удар в живот согнул пополам, изо рта вместо крика выплеснула слюна. Задыхаясь, Луиджина глянула и на врага, в глаза блеснул отражённый лунный свет и лицо ожгло болью.
Рухнула в траву, выронив шпагу и зажимая порез под левым глазом. Меж пальцем бежит кровь, а желудок свело предчувствием смерти. Второй удар подбросил над землёй, как тряпичную куклу, перевернул на спину. Луиджина бессильно раскинула руки, глядя в усыпанное звёздами небо, с полной луной и бегущими белоснежными облаками.
Он только этого и ждал… весь бой. Ждал, когда она впадёт в отчаянье и решит рискнуть. Был ли у неё шанс? Хотя бы мизерный…
Орландо встал над девушкой, положив скьявону на плечо, поставил ногу на грудь. Сказал, слегка надавливая:
— Сначала хотел отрубить тебе руки и ноги, для наглядности. Однако, так ты можешь и помереть до того, как передашь сообщение Гаспару. Так что, убью тебя потом.
— Что ты хочешь передать? — Прохрипела девушка, через слово хватая ртом воздух.
— Серкано передаёт привет.
Глава 28
Козодои кричат, а мужчины молча смотрят, как Орландо избивает «Ангела Меча». Кулак поднимается размеренно, впечатывается в тело, будто в вязкую глину. Слуга сжался в траве, зарывшись лицом в землю и сцепив ладони на затылке. Винченцо, забыв о юношеской горделивости, вцепился в руку отца, словно ребёнок. В глазах застыл ужас и отчаянное понимание разницы в мастерстве.
Боже… о чём он думал, когда бросался на сводного брата с мечом?! Это была не попытка мести, а глупейшее самоубийство! Вот почему отец решил не мстить? Неужели он знал? Нет… скорее догадывался. Дедушка и дяди были умелыми, первоклассными фехтовальщиками, прошедшими не одну войну и бесчестные дуэли! Если уж Орландо убил их разом… да, с таким человеком лучше дружить!